Бродяга (СИ)

— Что?! Погоди, … я не поняла, — опешила девушка. — Ты отпускаешь меня?! — её глаза снова стали огромными. — Я могу больше не увидеть тебя?!

— Включи рацию. Скажешь мне пару слов на прощание, а может, позовешь, как знать! — процедил он, схватив её за руку и потащив за собой чуть ли не волоком.

Она включилась в реальность уже на площади, когда Ровер, с помощью своего устройства, каким-то образом подсоединившись к военной базе, отдал приказ патрульным рассредоточиться по периметру, избавляя тем самым Тома от присутствия его напарника.

— Иди к нему! — бросил ей Ровер, исчезая в толпе.

Кьяра стояла, как заторможенная. Она ясно видела фигуру Тома, его спокойное сосредоточенное лицо, и эту собранность в походке, присущую военным. Он приближался. Шел просто на неё. Застывшая девушка, среди снующей веселившейся толпы привлекла его внимание.

— Кьяра!!! — со всех ног кинулся он к ней. — Не могу поверить! Кьяра это ты?! — в его выразительных карих глазах мелькнула тревога. Он схватил её за плечи, заглядывая в лицо. — Тебе удалось освободиться? Как давно ты здесь?

— Недавно, — будто потерянная выдавила Кьяра, вглядываясь в лицо парню, которого она так любила или думала, что любит. — Почему ты не спрашиваешь, как у меня дела, Том? И почему я всё ещё жива?

— Я знаю одно — ты вырвалась от скворан, и мы обязаны, в как можно более сжатые сроки, доложить об этом старшему офицеру патрулирующего в этом квадрате подразделения. Скажешь, что тебя держали в плену, лишив любой возможности действовать по уставу! Если акцентировать на этом внимание — военный трибунал сделает поправку на снисхождение в своем решении! — твёрдо отчеканил Том с самым серьёзным видом.

Она смотрела в эти любимые ею ещё недавно глаза, и ощущала, как её чувства к нему испаряются, словно лужица на горячем песке. Сердцем девушка ощущала, что, если бы он любил её по-настоящему — их встреча была бы иной, и вести он должен был бы себя иначе.

— Ты скучал по мне, Том? — с горечью, невпопад к его словам, выдавила она. — Даже не обнимешь? — Кьяра очень боялась, чтобы на глаза не навернулись непрошеные слёзы. — Я не хочу под трибунал, Том. Я ни в чём не виновата.

— Да, я знаю. Но у тебя не хватило мужества прибегнуть к самоликвидации. Ты военный офицер Кьяра, ты знаешь, чего требует устав. Продолжительное пребывание в тесном контакте с врагом поставило крест на твоей дальнейшей карьере. По прошествии такого периода времени ты числишься дезертиром и если в тебе осталась хоть капля гражданского достоинства — ты обязана сдаться! — выдавил в ответ Том. — Я хочу тебе помочь!

— Кому обязана? — пробормотала девушка. — Абсолютно чужим офицерам высшего ранга, которым до меня, как, впрочем, и тебе, нет никакого дела? Которые приговорят меня к расстрелу, или в лучшем случае отчислят из войск, лишив звания, и присудят пожизненные работы на коллекторе? За то, что я вовремя не глотнула капсулу и не избавила их от волокиты?

— Кьяра, у тебя помутнение рассудка. Я должен взять тебя под стражу и доставить на базу. Если этого не сделаю я, это сделает кто-то другой. Честь и долг, Кьяра. Прими это и будь стойкой, мы давали присягу быть готовыми ко всему. Я смирился с твоей потерей, и я не скажу, что мне было легко это сделать. Но так нужно, мы подчинены системе, иначе никак. У любви и войны есть ещё один синоним — боль. Я солдат, Кьяра. У меня приказ. Ну же, не усложняй.

— Наставишь на меня оружие, скрутишь руки за спиной, и потащишь словно преступницу? — всё ещё до конца не веря в происходящее, прошептала она. — А как же наши отношения, Том? Ты же говорил, что любишь меня? Неужели ты ничего не сделаешь, чтобы спасти свою девушку?

— Повторяю ещё раз — мы офицеры, Кьяра. Есть устав, а есть личные переживания, и они между собой не связаны, — всё же с горечью, которая подорвала его военную выправку, выдавил Том. — Я обязан исполнить свой долг. Потому что, если я помогу тебе сбежать — я стану на одну сторону с нашими врагами. Мне жаль, Кьяра, но ты пойдешь со мной! — и Том, подняв оружие, снял его с предохранителя.

— Нет, я никуда не пойду с тобой, Том Грехем, — Кьяра почувствовала, как по её щекам всё же катятся слёзы. Быстро коснувшись рации, она произнесла, не спуская с Тома своих остывающих к нему глаз. — Не знаю, как ты это сделаешь, но я хочу, чтобы ты забрал меня отсюда Скай Ровер!

- Уверена? — услышала она его насмешливый голос в передатчике.

— Возможно сейчас, я ненавижу тебя как никогда, но я абсолютно уверена, что хочу уйти именно с тобой! — бросила она скворанину.

Ровер был в курсе, что Том не знает скворанского, поэтому свою последнюю фразу, он произнес на своём родном языке:

— Сверхсветовые гранаты детонируют через пять секунд. Закрой глаза, и как только почувствуешь вспышку, разворачивайся на сто восемьдесят градусов и беги. Я буду рядом.