Бродяги Севера

– Он ушел, – сказала она. – Теперь можно зажечь лампу опять.

Глава XIV

Кент не двигался, пока Маретта разыскивала в темноте спички и зажигала затем лампу. После поцелуя он не мог произнести ни слова. Ласковое пожатие ее рук помешало ему схватить ее в объятия. Но сам поцелуй зажег в нем кровь и отозвался в душе сладкой музыкой, на которую ответил каждый атом его жизненных сил. Если бы он потребовал от нее поцелуя как причитающуюся ему награду, то получил бы его от нее, быть может, в совсем безразличной или в лучшем случае нейтральной форме. Но она протянула в темноте к нему губы сама, и это был уже горячий, живой, одухотворенный поцелуй. Ее губы не сразу оторвались от него.

Затем, когда зажглась лампа, он посмотрел Маретте Радисон в лицо. Он знал, что его лицо пылало. Он даже не хотел этого скрывать и сгорал от нетерпения прочесть поскорее то, что могло быть написано у нее в глазах. И он был удивлен, почти поражен. Поцелуй нисколько не смутил Маретту. Точно его и не было вовсе.

Она нисколько не сконфузилась, и цвет ее лица ничуть не изменился. Его поразила только ее смертельная бледность, еще более увеличивавшаяся от черного цвета ее волос и странного выражения ее глаз. А это вовсе не имело никакого отношения к поцелую. Это было от страха, который тут же, на его глазах, стал сходить с ее лица, пока наконец не сошел совсем, и она виновато улыбнулась дрожавшими губами.

– Он был очень разозлен, – сказала она. – Как скоро, Джимс, некоторые мужчины теряют самообладание!..

Маленькое дрожание в ее голосе, ее напряженные усилия держать себя в руках и насмешливая улыбка, которой сопровождались эти слова, так и побуждали его сделать то, от чего несколько минут тому назад удержало его ее рукопожатие, а именно схватить в объятия. То, что она пыталась скрывать от него, для него было ясно как на ладони. Она находилась в опасности гораздо большей, чем тогда, когда она спокойно и безбоязненно действовала в казарме. И она все еще боялась какой-то угрозы. Она менее всего хотела, чтобы он догадывался об этом, и все-таки он догадался. И вдруг он ощутил в себе новую силу. Это была сила, которая исходит из сознания человеком своей власти над кем-нибудь, своего господства и физического превосходства. Он понял, что эта девушка уже принадлежит ему и что теперь обязанность защищать ее лежит на нем. И он решил ее защищать. Маретта увидела по его глазам происшедшую в нем перемену. Воцарилось молчание. А снаружи в это время неистовствовала непогода. Раскаты грома сотрясали кровлю. Окна дребезжали под напором ветра и дождя. Посмотрев на нее, Кент вдруг почувствовал в себе прилив сил и, нахмурив брови, кивнул в сторону окна, в которое Муи подал свой сигнал.

– Эта ночь специально для нас, – сказал он. – Бежим!

Она не ответила.

– Ведь в глазах закона я убийца, – продолжал он. – Вы спасли меня. В глазах закона вы тоже преступница. Глупо оставаться здесь. Это подобно самоубийству. Если Кедсти…

– Если Кедсти не сделает сегодня того, что я приказала ему, – ответила она наконец, – то я убью его!

Спокойствие, с которым она это сказала, упрямый огонек в ее глазах не дали ему говорить. И ему снова стало казаться, как это было в больнице у Кардигана, что перед ним стоит ребенок и по-детски смотрит на него. Если некоторое время тому назад она и проявляла страх, то теперь о нем не было и помину. Она даже не была нервно настроена. Выражение глаз было вполне спокойное, и они были прекрасны. Она и забавляла его и разочаровывала. Против такой детской самоуверенности он чувствовал себя бессильным. Ее могущество было гораздо сильнее, чем его сила и решительность. Она тотчас вырыла между ними пропасть, через которую можно было бы перекинуть мост только путем убедительных, горячих просьб и угроз, но не путем насилия.

Насмешливая улыбка все еще дрожала у нее на губах, но вдруг выражение ее глаз сразу потеплело.

– Известно ли вам, – задала она ему вопрос, – что по нашим древним, священным северным законам вы принадлежите мне?

– Да, я слышал о таких законах, – ответил он. – Сто лет тому назад я действительно был бы вашим рабом. Если они действуют и поныне, то я от этого только счастлив.

– Теперь вы понимаете, в чем дело, Джимс? По всей вероятности, вам не пришлось бы существовать. Я полагаю, что вас все-таки повесили бы. И вот я спасла вашу жизнь. Поэтому ваша жизнь принадлежит теперь мне, и я настаиваю на действии такого закона. Вы – моя собственность, и я могу делать с вами что хочу, пока не отправлю вас по реке на Север. И вы сегодня не убежите. Вам все равно придется ждать каравана Лазелля.

– Лазелля? Жана Лазелля?

– Да. Вы с ним знакомы? – спросила она. – Вот почему вы должны здесь ожидать. Мы уже отлично и заблаговременно устроили все. Когда будет проходить мимо нас на Север караван Лазелля, то вы отправитесь с ним. Об этом не узнает ни одна душа. Здесь вы будете находиться в полной безопасности. Никто не догадается, что вы живете в доме самого инспектора Кедсти.

– Но вы, Маретта?..

Он вдруг спохватился, вспомнив, что она запретила ему расспрашивать ее.