Бродяги Севера (сборник)

– Боже мой! – воскликнул он наконец. – Да никак это вы, Олаф Андерсон?

Глава XXIV Осада

Вслед за первым неуверенным и растерянным взглядом шведа в его глазах вдруг появилось выражение радостного признания. Не произнося ни слова, он, как утопающий, ухватился вдруг за руку Филиппа и продолжал пристально на него смотреть, точно не был вполне уверен в том, что видел перед собой действительно Филиппа, или точно все еще не доверял своим глазам. А затем он широко улыбнулся. Только один человек во всем мире и мог так улыбаться, как Олаф Андерсон. И, несмотря на кровь и на опухшее лицо, он точно вдруг преобразился. Все любили этого белобрысого шведа за эту его улыбку. Его сослуживцы клялись, что Олаф так и умрет с этой своей улыбкой, потому что чем хуже было положение, тем шире расплывалось его лицо от этой улыбки. Но на этот раз оно расплылось вдвое шире, потому что положение стало лучше.

– Филипп Брант!.. – воскликнул он наконец. – Какими судьбами?..

– Но почему вы в крови? – удивился Филипп.

– Убежал! – ответил он задыхаясь и вновь схватил за руку Филиппа. – И попал как раз вовремя, в самую точку! Все погибли, кроме меня одного, – и Калькинс, и Гаррис, и этот маленький голландец… ну, как его?.. Офлин. Все они валяются теперь окоченелые в сугробах. Но я знал, что за мной вышлют новый патруль! Ожидал его со дня на день. И вот наконец вы пришли… Сколько с вами людей?

Он посмотрел в сторону избушки и саней. Улыбка медленно стала сходить с его лица, и Филипп вдруг услышал, как он разочарованно вздохнул. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы Олаф догадался об удивившей его правде. Он выпустил руку Филиппа из своей, сделал шаг назад и вдруг смерил его взглядом с головы до ног.

– Один! – воскликнул он. – Неужели?

– Да, один, – подтвердил Филипп. – Если не считать Селии Армин. Я привез ее к ее отцу. За ней гонится сейчас со своей бандой Блэк, и я уверен, что через полчаса он уже будет здесь.

Улыбка опять появилась на лице Олафа.

– С нами крестная сила! – воскликнул он. – Так что они, можно сказать, прибудут сюда со следующим поездом? А с другой стороны опушки – погоня за мной! Ну не комедия ли в том, что вас принесло сюда только в единственном числе?

И вдруг взгляд его упал на револьвер.

– А заряды? – быстро спросил он. – А продовольствие?

– Есть и то и другое, – ответил Филипп. – Тридцать патронов для ружья, дюжина для револьвера и пудов восемь свежего мяса…

– Ну, в таком случае засядем в эту избушку! Надо только втащить в нее и собак!

И они отправились вместе к саням, на которых все еще терпеливо сидела Селия.

– Здравствуйте, Селия Армин!.. – весело крикнул ей Олаф.

Она вздрогнула, подняла на шведа свои лучистые глаза и вдруг его узнала.

– Олаф Андерсон!.. – воскликнула она и протянула к нему обе руки.

И затем быстро-быстро она стала ему что-то рассказывать на непонятном для Филиппа языке. Олаф отвечал ей и улыбался во все лицо.

Вдруг с опушки леска раздался выстрел, и они услышали, как над их головами пролетела пуля.

– Пора!.. Пора!.. – заторопил Андерсон.

И через каких-нибудь десять секунд они уже ехали дальше к избушке.

Со стороны хижины за это время не было видно никаких признаков жизни, если только не считать, что сам дым означал жизнь. Не успели сани остановиться, как Селия уже мчалась к двери. Дверь оказалась запертой, и она в крайнем волнении стала колотить в нее своими маленькими кулачками и выкрикивать какое-то странное слово. Стоя прямо позади нее, Филипп услышал, как за бревенчатыми стенами кто-то завозился, затем что-то спросил низким басом, на что Селия ответила нетерпеливым восклицанием, и наконец отодвинул засов. Дверь отворилась внутрь, и Филипп увидел распростертые объятия, в которые метнулась Селия, и седые волосы и бороду. Он не успел увидеть больше ничего, так как в это время подозрительно оглянулся назад, боясь, как бы не настигла их погоня Блэка.

Затем оба они с Олафом стали втаскивать в избушку собак. Протащить их через дверь, да еще вдобавок вместе с санями, оказалось делом далеко не легким. Когда Олаф захлопнул наконец за собой дверь и задвинул на ней засов, то только тут подошел к Армину и протянул ему руку.

– Ну, здравствуйте, старина, – обратился он к нему по-датски. – Что нового?

Они стали пожимать друг другу руки, и пока обменивались первыми фразами, без которых не обходится ни одна встреча на всем земном шаре, Филипп повернулся к Селии. Она подошла к нему со сверкавшими в полумраке хижины глазами и вдруг обняла его за плечи. Швед так и застыл на месте точно вкопанный, а белобородый Армин посмотрел на Селию так, точно не верил своим глазам. Поднявшись на цыпочки, Селия поцеловала Филиппа и затем, повернув голову к старику, но все еще продолжая обнимать Филиппа, она что-то ему сказала, от чего Олаф так и прыснул себе в кулак от изумления, смешанного с восторгом. Затем она отошла от Филиппа и обняла отца.

– Что она ему сказала, Олаф? – обратился к шведу Филипп.