Бродяги (СИ)

Кому оно это говорит? Лиане, химере или себе? Не следовало принимать листья. Помнить — это больно. Умирать — еще больнее. Проще съесть химеру, всё забыть и переждать. Люди уйдут, а оно будет жить, как раньше.

— Разве это жизнь?

"Да, это жизнь! Это всё, что у меня осталось! Всё равно я не стану прежним, как не исчезнет эта проклятая гарь. Нет больше трех богов-хранителей".

— И что же с вами случилось?

"Одного уничтожили волшебники во время великой битвы. По ошибке, но сути дела это не меняет. Второго Хофган лишил сознания, забрал душу, а силу упустил, не справившись с ней. А третий…"

— А третий сошел с ума и стал чудовищем.

Кто с ним говорит?! Не химера же!

"Где ты?"

— Здесь.

Из теней появляется рыжий мальчишка.

"Это ты во всём виноват! Надо было тебя съесть! Но ещё не поздно…"

— Поздно, — мальчишка снимает с себя что-то серебристое и накидывает на нижнюю ветку Дерева. Дёргает, затягивая пряжку.

"Что ты делаешь?!"

— Чудовищ держат на привязи.

"И кто из нас безумен? Неужели ты веришь, что сможешь удержать на уздечке бога?"

— Может и нет, — мальчишка улыбается. — Если докажешь, что ты по-прежнему бог, а не просто тупое чудовище, способное только жрать подношения вонючей ведьмы!

Дерево молчит. Лианы замерли наготове.

Огни приближаются.

Глава 24. Смех и слёзы

"Зрителям видно больше, чем игрокам".

Английская пословица

Всего восемь коней на сотню воинов? Причём верхом только двое — Кедар и Эрлин. Для чего привели остальных?

Дилла залегла за поваленным деревом, изучая приближающееся войско. Доспехи на стражниках кожаные. Щиты лёгкие, такие защищают в лучшем случае от стрел. Мечи имеются, но главное оружие у них, похоже, массивные факелы. Да, эти люди идут сражаться с богами не врукопашную. Тактика трусов — поджечь и отойти в сторонку. Она такое уже видела в Шотландии, когда там начали охотиться за ведьмами. Но лес — не дом, его со всех сторон хворостом не обложишь. С одной стороны подожжешь, с другой все разбегутся. Или Кедару важно сжечь только Древо жизни?

И тут она сообразила, зачем нужны лошади. Пешком обходить лес слишком долго. Всадники объедут его гораздо быстрее и подожгут со всех сторон. Потом Кедар устроит колдовскую бурю, а следом подтянутся пешие воины. Кто выскочит из пекла, того зарубят. Но кто сумеет выскочить? Уж точно не та невидимая мелочь, шуршащая в подлеске. И не черепахозмея. А сколько ещё неуклюжих химер прячется в лесу? Даже птицы едва ли успеют улететь.

Войско продвигалось медленно. Людям приходилось расчищать себе путь буквально на каждом шагу, строй то и дело ломался, но лучники держались настороже. Как и уверял Бор, все они смотрели по сторонам, а не вверх.

Дилла глянула на небо. Из-за города поднимаются облака, уже закрывшие одну луну. А Живоглота не видно. Должно быть, ждёт, пока темнота станет совсем непроглядной. Знать бы, где он затаился… Несогласованность их действий бесила Диллу. Надо было как следует всё обговорить, а не разбегаться кто куда. Но теперь-то что локти кусать. По крайней мере, ветер дует удачно — по направлению к лесу. Дилла сложила платок и завязала им нос и рот. Пухлый мешочек с порошком она держала под рукой.

Даже сквозь мокрый шёлк вонь человеческого пота щекотала ноздри. Смесь страха, вины, отчаянья и надежды. Не похоже, что все верят в правду Кедара. Обидно, должно быть, умирать за чужие убеждения. Но, по крайней мере, умрут они, смеясь, а это ли не идеал воина?!

По уму, надо бы лошадей перестрелять, чтобы не помчались за ней в погоню, но, во-первых, Дилла не была уверена, что выполнит наказ Лейна. Глупо убегать, если порошок подействует, и появится шанс прорваться к Эрлину. А во-вторых…