Брокен-Харбор

Купер действовал ловко и расторопно, диктуя результаты в висящий микрофон и не обращая на нас внимания. За три-четыре часа до смерти Пэт съел сэндвич с сыром и немного чипсов. Следы жира на стенках сосудов и в области печени указывали на то, что ему стоило бы есть меньше чипсов и больше заниматься физическими упражнениями. Однако в целом Пэт находился в хорошей форме: никаких признаков хронических заболеваний, никаких нарушений, только давний перелом ключицы и деформированные ушные раковины – возможно, он получил эти травмы, играя в регби.

– Шрамы здорового человека, – тихо сказал я Ричи.

Наконец Купер выпрямился, размял спину и повернулся к нам.

– В общем, – с удовлетворением сообщил он, – мое предварительное заключение оказалось верным. Как вы помните, я предположил, что причиной смерти стала либо эта рана, – он ткнул скальпелем в разрез в центре груди Пэта Спейна, – либо эта. – Тычок в сторону разреза под ключицей. – Фактически любая из них могла стать фатальной. В первом случае лезвие отскочило от центра грудины и задело легочную вену.

Он аккуратно отогнул лоскут кожи Пэта, зажав его между большим и указательным пальцами, и указал скальпелем, чтобы мы с Ричи увидели, о чем он говорит.

– Эта рана вызвала внутреннее кровотечение в грудной полости и при отсутствии других ранений и медицинской помощи должна была привести к смерти приблизительно через двадцать минут. Однако эта цепочка событий была прервана.

Он вернул кожу на прежнее место и поддел лоскут под ключицей.

– Вот рана, оказавшаяся смертельной. Лезвие вошло между третьим и четвертым ребром, в область средней ключичной линии, вызвав сантиметровый разрыв в правом желудочке сердца. Кровопотеря была быстрой и обширной. Падение кровяного давления привело к потере сознания в течение пятнадцати-двадцати секунд и к смерти приблизительно двумя минутами позже. Смерть наступила от потери крови.

Значит, Пэт никак не мог избавиться от оружия. Впрочем, я его в этом давно не подозревал. Купер бросил скальпель в лоток для инструментов и кивнул ассистенту, который, тихонько напевая, вдевал нитку в толстую кривую иглу.

– А характер смерти? – спросил я.

Купер вздохнул:

– Насколько я понимаю, сейчас вы полагаете, что в момент смерти в доме присутствовал пятый человек.

– На это указывают улики.

– Хм-м. – Купер щелчком стряхнул что-то невообразимое со своего халата. – Уверен, это заставляет вас предположить, что данный индивидуум, – кивок в сторону Пэта Спейна, – был убит. К сожалению, некоторые из нас не обладают такой роскошью – делать предположения. Все раны могли быть нанесены как нападавшим, так и самой жертвой. Характер смерти не определен – либо убийство, либо самоубийство.

Адвокат защиты будет в восторге от подобного заключения.

– Тогда давайте пока оставим пропуск в отчете и вернемся, когда у нас будет больше улик. Если криминалисты найдут под ногтями чью-то ДНК…

Купер наклонился к микрофону.

– Характер смерти не определен, – сказал он, не удостоив меня взглядом, и с усмешечкой покосился на Ричи. – Не унывайте, детектив Кеннеди, ведь по поводу характера смерти следующей жертвы вряд ли возникнут сомнения.

Эмма Спейн выехала из ячейки, аккуратно завернутая в простыню, словно в саван. Ричи дернулся, и я услышал шорох – он быстро почесался, засунув руку в карман. Две ночи назад девочку поцеловали перед сном, и она уютно свернулась на этой самой простыне. Если он начнет думать о том же, к Рождеству у меня будет новый напарник. Я переступил с ноги на ногу, задел локоть Ричи и откашлялся. Купер смерил меня долгим взглядом, однако Ричи понял намек и замер. Ассистент развернул простыню.

Я знаю детективов, которые умеют в самые тяжелые моменты вскрытия расфокусировать зрение. Купер потрошит мертвых детей, пытаясь обнаружить признаки насилия, а следователь тем временем пристально вглядывается в размытое пятно. Но я смотрю. Не мигая. Жертвы не выбирали, терпеть им то, что с ними делают, или нет. По сравнению с ними я и без того в достаточно привилегированном положении, чтобы еще и заботливо оберегать себя, щадить свои нежные чувства.

С Эммой было хуже, чем с Патриком, не только из-за юного возраста, но и потому, что ее тело выглядело совсем нетронутым. Можете считать меня извращенцем, но, по-моему, чем хуже раны, тем легче перенести аутопсию. Если труп похож на тушу, привезенную с бойни, У-образный разрез и щелчок при снятии крышки черепа большого впечатления не производят. Тогда ваш внутренний коп получает возможность сконцентрироваться на повреждениях, они превращают жертву из человека в испытуемый образец, источник ответов и улик. Эмма была просто маленькой девочкой с нежными пятками, веснушчатым курносым носом и выпуклым пупком, виднеющимся из-под задравшейся розовой пижамы. Можно было поклясться, что она в одном шаге от жизни, что она вот-вот проснется, стоит только шепнуть ей на ухо нужные слова, прикоснуться к нужной точке. А Купер собирался сотворить над ней от нашего имени гораздо более чудовищное зверство, чем ее убийца.