Броквен. Город призраков

Не сдержавшись, я звонко засмеялась и обняла Телу в ответ, кружась с ней на мосту. После случившегося инцидента воспоминания Телагеи казались мне сказкой, которую хочется слушать вечно. Хотелось поддержать и развеселить Марати, действительно стать ей заботливой мамой. Она ведь снова увидела много крови, собственноручно сожгла призрачных чудовищ, что были обычными душами. Полчаса назад ее платье испачкалось в синей крови и яде, который, как оказалось, не действовал на людей и Особенных. По моим предположениям, кровь людей и Особенных несколько отличается от обычной, что спасает от проникновения яда. И слава Богу, ведь если бы с Телагеей что-то случилось, я бы точно не пережила. Она такая хрупкая, беззащитный ребенок, чья травма и страх вновь пробудились. Хотелось сделать так, чтобы она позабыла о случившемся, снова стала яркой и расслабленной. Эта драка с туманом оставила на нас всех мутный осадочек. Ладно, осадище.

Нашу идиллию прервал выстрел. Я почувствовала, как детские ладошки покрылись колючими мурашками и холодным потом.

Да чтоб тебя.

Эйдан резко выпрямился, осторожно отстегнул Эйнари. Его дрожь и бледность передалась и нам. Мы остановились.

— Что это, черт подери, такое? — мой голос инстинктивно перешел на шепот.

Послышался еще один звонкий выстрел, от которого мост содрогнулся, также как и мы. Но ресторанные улицы остались спокойными. Все продолжали заниматься своими делами, зеленоватая дымка оплетала могучие здания, летали медленно птицы. Будто призраки и не слышали душераздирающих выстрелов.

— А вдруг это Отец?.. — дрожащим голоском предположила Марати.

Мысль о том, что эта теория может оказаться правдой, заставила меня покрыться мурашками. Честно, сталкиваться с Отцом сейчас вообще не хотелось. После драки мы значительно ослабли; мои волны совсем посветлели, они потихоньку восстанавливались от битвы, также как и алмаз Эйнари. Отец силен, а из Особенных у нас была только Телагея. Из одного осколка, очевидно, каши не сваришь.

— Это может быть кто угодно, — попытался успокоить Эйдан. — Не думаю, что Отцу выгодно появляться перед нами сейчас… наверное.

К слову, это предположение тоже не успокоило.

Эйдан заслонил нас собой, принявшись аккуратно идти до конца моста. Еще один выстрел заставил наши сердца замереть, но мы продолжали идти, напрягая все мышцы. Я молилась Богу о том, чтобы это был не главный бандит всего Броквена. Зубы дрожали, а разум затуманивался от взгляда на совершенно спокойные улицы Кабака.

Спустя несколько жалких секунд мы ступили за порог, Броквеновский мост остался позади. По бокам вдоль Акилессы простирались такие же медные узорчатые перегородки. Козлиная тропа с газоном из странных, сверкающих голубым цветов вела к улицам с ресторанами и гостиницами. Казалось, мы были в неком вакууме; звуки Кабака были совсем не слышны, лишь шелест блестящих лепестков. А воздух… воздух вмиг сделался вполне свежим и живым.

Прозвучал последний выстрел. Пуля попала прямо в летящую по порозовевшему оранжево-желтому небу, утку, − с темно-зеленой мордашкой, рыжим клювом и сизыми крыльями. Раненная пулей, утка крякнула и плюхнулась в сине-голубые воды Акилессы.

— Твою налево, Кертис, ты попал!

— Мимо сети. Опять придется на ужин есть макароны.

— Но, мальчик мой, попал же!

Недалеко от перегородки мы увидели двух мужчин. Первый — полноватый, одетый в рубашку с засученными рукавами и брюки, с черной растительностью на руках и лице, голубыми глазами и ковбойской шляпой. Рядом с ним стоял молодой парень лет восемнадцати. В руках у него был гладкоствольный дробовик. С гладким стволом и золотыми узорами по бокам, черным дулом и серебристым курком, он блестел в руках юноши. Взлохмаченные короткие волосы казались горьким шоколадом, глубокие синие очи, точно чрево Марианской впадины, горели возбужденным огнем, а закатное солнце подчеркивало квадратные черты лица. От парниши веяло уверенностью, чувствовался крепкий стержень.

— С четвертого раза, — усмехнулся парень. — Слабовато для сына главы мафии.

Мужик приобнял юношу за плечи.

— Тебе только месяц назад исполнилось восемнадцать, сынок, — проговорил улыбчиво, видимо, папа этого парня. — В твоем возрасте другие даже не знают, что такое меткость. Тем более… — он хихикнул, — зачем тебе классовое ружье на мирном протесте? Благодаря тебе бедных и нищих перестанут казнить, и все люди позабудут про дробовики в наших руках! Разве это не чудесно?

Юноша искренне и по-доброму улыбнулся.

— Представляешь, отец, жители Броквена лишаться страха за свое будущее, страха смерти, — парень взглянул на отца. — Благодаря нам Броквен станет первым городом в Орегоне, в котором тухлая власть отменила казнь над «ненужными»! Гармония и правосудие вновь воцарятся в Броквене!

— Это все только благодаря тебе, сын, — нежно молвил глава. — Народ Броквена обязательно полюбит тебя. Благодаря твоим правдивым внушительным речам мэр точно изменит свое решение, ведь тысячи броквеновцев поддержат тебя. Потому что из тебя блещет любовь к родине, твои патриотические взгляды до сих пор поражают даже меня!