Bromance. Книжный клуб спешит на помощь

Их тела действовали заодно, бедра прижимались друг к другу в блаженном единении жесткого с мягким. Ноа переплел их пальцы и вжал в матрас над ее головой. Внезапно он оторвался от ее губ, чтобы спросить:

— Все хорошо?

— Да, — прошептала она в ответ.

Алексис уже два года ни с кем не спала, однако она в принципе не спала ни с кем, похожим на него — таким полностью открытым, честным, нежным. С кем-то, кто останавливается в пылу страсти, чтобы убедиться в ее готовности продолжать. С кем-то, кто щедро расточает ласки, обходясь с ее телом как с драгоценностью. Из всех способов, с помощью которых Алексис пыталась вернуть себе контроль над своей жизнью, этот был важнейшим. Все то, что происходило сейчас между ними, было для нее. Было желанным и честным. Открытым и полным страсти.

— Нравится так? — тихо спросил он, нежно проведя губами вдоль ее подбородка.

Еще ни один мужчина не задавал ей такого вопроса во время секса.

— Ага, а тебе?

— С тобой все идеально.

Они целовались медленно, томно, переплетая пальцы, прижавшись телами и соединяясь воедино, будто лишь в этом и нуждались. Но нет, этого недостаточно. Ей недостаточно.

Должно быть, Ноа почувствовал то же самое, поскольку поцелуй стал спешным, томность переросла в страсть. Внезапно он с разочарованным стоном отстранился.

— В чем дело? — спросила она, тяжело дыша; тревога разбередила дымку желания.

— Забыл… — пробурчал он, поднимаясь, затем пересек комнату, открыл дорожную сумку и достал длинную полоску презервативов.

Не удержавшись, Алексис рассмеялась. Он возмущенно на нее уставился.

— Над чем смеешься? Между прочим, рискуешь поранить мое эго.

Она захихикала.

— Просто ты вытащил эти презервативы, как маг достает шарф из шляпы.

Он соблазнительно улыбнулся и вскинул брови, забираясь обратно в постель.

— Хочешь взглянуть на мою волшебную палочку?

Алексис застонала.

— Черт, я сама напросилась, верно? — Ноа встал на колени рядом с ней. — Давай я надену? — прошептала она.

Он отдал ей пачку. Разорвав обертку, Алексис натянула презерватив — медленно, упиваясь его стонами. Затем Ноа накрыл ее своим телом, она закинула ногу ему на бедро, и, словно больше не в состоянии сдерживаться, он резко вошел. Алексис вскрикнула, изогнулась и обхватила его второй ногой, скрещивая лодыжки и прижимая его ближе.

И тут они оба замерли.

Перестали двигаться. Перестали дышать.

По его телу пробежала дрожь, и она вполне разделяла его чувства — радость и счастье долгожданного единения. Слишком много эмоций, чтобы справиться сразу. В этот совершенный момент их взгляды встретились. Его глаза потемнели от желания, однако на лице — потрясенное выражение.

— Лекса… — прошептал он голосом, полным восхищения.

Она провела пальцами вдоль его подбородка.

— Займись со мной любовью.

Опустившись на локти, он прижался лбом к ее лбу, взял ее лицо в ладони и начал двигаться с мучительной медлительностью. Их губы вновь соединились, когда они приступили к интимному танцу — такому древнему, но совершенно новому для них двоих.

— Поговори со мной, — прошептал он ей на ухо.

— Мне так хорошо с тобой.

Он резко дернул бедрами, Алексис со стоном откинула голову.

— Нравится? — спросил он, голос напряжен от попытки сдерживаться.

— Да, — простонала она.

Ноа повторил движение. Из горла вырвался крик наслаждения — непрошеный и непроизвольный. Она вцепилась пальцами в одеяло и горячо попросила его сказать, о чем он думает.

— О тебе, — прорычал он ей в губы. — Только о тебе.

Он взял в рот мочку ее уха.

— О тебе я первым делом думаю, просыпаясь. С мыслями о тебе засыпаю. И даже тогда ты продолжаешь являться мне во сне.

Алексис запустила пальцы в его волосы и застонала.

— Что тебе снится?

— Как я держу тебя в объятиях, целую, касаюсь, свожу с ума.

С каждым словом он ускорялся.

— Мне снится, как мы занимаемся любовью, Лекса. Раз за разом.

Он уронил голову ей на плечо, мышцы на руках напряглись до предела.

— Лекса, — простонал он. — Боже, Лекса… — он тяжело дышал, почти задыхался. Отчаянно. Вне себя. Как и она.

Конечности начала накрывать горячая волна удовольствия. Казалось, он это почувствовал и задвигался активнее. Затрепетав, она выкрикнула его имя и замерла, вцепившись пальцами в матрас и откинув голову. Сердце судорожно барабанило в груди.

Мгновение спустя Ноа задрожал и издал гортанный стон.

Затем он вслед за ней провалился в темноту.

Глава двадцать первая

Ноа не хотел двигаться. Он хотел остаться в таком положении навечно — в ее объятиях, переплетя конечности, обессиленный, липкий. Навсегда соединенный с ее телом.

Краем сознания он отметил нежное прикосновение мягких пальцев к своему позвоночнику, горячее дыхание на щеке, синхронное биение их сердец. Ее тело окутывало его, согревало, возвышало.