Bromance. Книжный клуб спешит на помощь

Внутри что-то шевельнулось — некое чувство, с которым ему еще не доводилось сталкиваться. Нечто похожее на уважение, смешанное с притяжением.

— Надеюсь, ты имеешь в виду его унижение. Тебе-то стыдиться нечего.

Алексис отвела взгляд — казалось, она не разделяла его точки зрения.

— Ну, какие у тебя дальше планы? — спросил Ноа.

— Никаких. Я так долго жила с этой тайной в душе, что уже не помню, каково жить без нее. Скорее всего, просто немного отдохну в тишине и покое. — Она внезапно нахмурилась и внимательно посмотрела на него. — Даже не знаю, почему вдруг свалила все это на тебя.

— Потому что я рядом?

Она фыркнула.

— Повезло тебе.

Ноа тогда и не подозревал, насколько ему на самом деле повезло. Во многих отношениях знакомство с Алексис стало лучшим событием в жизни. И он понятия не имел, как ей это сообщить, ничего не испортив.

Шуршание бумаги вернуло его в настоящее. Алексис прислонилась к столу рядом с ним и открыла второй тако.

— Кстати, спасибо. Даже не представляешь, насколько мне это было нужно.

— Я предчувствовал, что ты снова забудешь позавтракать.

— Насыщенное выдалось утро.

— Вернулась та девушка?

— Ага. — Она с досадой застонала. Ноа поднял брови.

— И что это значит?

Алексис проглотила тако и объяснила:

— Она впервые со мной заговорила и, казалось, наконец была готова поделиться проблемами, но тут приперлась Карен с очередными претензиями и спугнула бедняжку.

Ноа протянул руку и убрал кусочек кинзы с уголка ее рта.

— Чем она в этот раз недовольна?

Алексис рассказала о дефиците парковочных мест и дохлой крысе.

— Он не мог этого сделать, — уверенно заявила она, имея в виду существо, которое являлось наполовину котом, наполовину демоном, и обе половины приводили в ужас. — Он все утро был перед глазами.

Она указала на кошачий домик у окна. Как раз в этот момент Пирожок потянулся, разевая пасть и выпуская когти. У Ноа волосы на затылке встали дыбом. Он никогда не входил в короткий список людей, которых выносит кот, а месяц назад положение только ухудшилось. Ветеринар посадил Пирожка на диету, и теперь он частенько смотрел на Ноа как на сосиску в тесте.

Выглядел кот весьма впечатляюще — пушистый, лохматый, с кисточками на ушах и таким невменяемым видом, будто его случайно закинули в сушилку для белья и ему это даже понравилось. Над глазами — темная полоса, похожая на сросшуюся бровь, которая придавала коту схожесть с всегда готовым к смертельному бою пещерным человеком.

— В общем, — Алексис тяжко вздохнула, — она пригрозила нажаловаться администрации.

— Ну и что они сделают? Ты ничего не нарушаешь.

— Я грязная прошмандовка, помнишь? Только этот закон ее волнует.

Ноа напрягся.

— Она так сказала?

— Ну, не прям так, — передернула плечами Алексис, убирая с лица кудряшку, — но именно это она подразумевала. Мы — лишь кучка лживых потаскух.

Ноа сурово нахмурился.

— Не люблю, когда ты так говоришь.

— Просто озвучиваю то, что думают люди.

— Адекватные люди так не думают.

— Ты переоцениваешь человеческую натуру.

Он громко фыркнул.

— Меня впервые в таком обвиняют.

После пяти лет хактивистской деятельности у Ноа едва ли осталась капля веры в людей. Однако Алексис не так уж ошибалась. С начала процесса против Ройса он все больше погружался в глубины человеческой злобности, о существовании которых даже не подозревал. Кровь вскипала в жилах всякий раз, когда он вспоминал о голосовых сообщениях и электронных письмах от поклонников Ройса, которые показывала ему Алексис. Даже несмотря на дюжину убедительных обвинений в его адрес, самые ярые фанаты все еще отказывались верить, что их драгоценный кумир способен на преступление — наверняка все эти женщины лгут, они лишь недовольные бывшие работники или отвергнутые любовницы.

Ноа помог Алексис настроить фильтры электронной почты, блокирующие самые ужасные письма, тем не менее некоторые все же просачивались. Большинство она сразу удаляла, но порой делилась с ним самыми вопиющими. При этом она пожимала плечами и говорила, что привыкла к ним, однако Ноа научился читать ее, как открытую книгу, — губы сжимались в тонкую полоску, горло нервно дергалось, на переносице залегала маленькая складка. Гневные послания ей досаждали. Еще как. Тем не менее она отказывалась давать отпор, поскольку считала, что это не стоит ни времени, ни усилий. Теперь ей хотелось лишь спокойной жизни.

Ноа почувствовал на себе пристальный взгляд и поднял голову.

— В чем дело?

— А?

— Ты странно на меня смотришь, что-то на лице?