Bromance. Тайный клуб романтиков

Всего лишь глупая повседневная традиция супружеской пары. Но их тайное свидание быстро стало для нее любимой частью дня. Она кивнула.

– Я приду.

Когда час спустя она вошла в библиотеку, он уже был там. Он сбросил с диванов на пол несколько подушек и расстелил перед камином большое одеяло. Ирена поставила свечу на ближайший столик, опустилась на одеяло и позволила ему взять себя за руку. Потом она смотрела, как он, присев на корточки перед очагом, разводил огонь. Оранжевое свечение разогнало тьму.

Бенедикт расположился позади нее, полулежа на диване, закинув одну руку за голову. Эта поза придавала его облику грубоватую мужественность, над которой хихикали на балах не пользующиеся успехом, подпиравшие стены дамы. Бенедикт посмотрел на Ирену и протянул из-под одеяла другую руку, коснувшись ее пеньюара.

– Я скучал по тебе, – тихо сказал он.

– Прошел всего час.

– Это так долго.

– Что мы будем читать сегодня?

Бенедикт протянул ей книгу, которую она никогда раньше не видела. Ее пальцы пробежали по тисненому названию, и к горлу подступил комок.

– Откуда вы знаете? – прошептала она.

– Ты как-то упоминала, что вы с Софией мечтали побывать в Америке и посмотреть на диких лошадей. Я немедленно заказал эту книгу. Ее доставили только сегодня.

От такого поступка ее сердце дрогнуло.

– Почему тебе так хочется увидеть диких лошадей, любовь моя?

Ее душили невыплаканные слезы. Разве можно когда-нибудь унять боль от потери любимой сестры?

– Потому что они свободны, – прошептала Ирена. – По ночам мы с сестрой строили планы побега. Переодеться мальчиками и спрятаться на корабле. Заказать билеты и притвориться сиротами, ищущими родственников за морем. Я бы сбежала. Я бы сделала это ради нее.

– Расскажи о ней, – тихо попросил Бенедикт.

– Она любила лошадей так же сильно, как и я.

– И была такой же великолепной наездницей?

– Нет. Может, и была бы, но ей в отличие от меня никогда не давали возможности попробовать.

– Почему же?

– Она была старшей из нас троих. А значит, обязанность удачно выйти замуж легла на ее плечи. Ну и к тому же она считалась самой красивой из нас.

– Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, – это ты, Ирена. Когда я впервые увидел тебя, я лишился дара речи.

– Не нужно комплиментов, милорд. Я прекрасно сознаю свою привлекательность, чего, разумеется, ни одна благородная дама не должна признавать, но таков мир. Незыблемые устои английского общества, по-видимому, требуют от женщин постоянного соперничества между собой, из-за чего все мы завидуем друг другу.

На это он ничего не ответил. Но тут же спросил:

– Вы завидовали старшей сестре?

Ирена покачала головой.

– Никогда! А вот она завидовала мне.

– Почему?

– Мне не пришлось нести бремя, которое свалилось на нее. Ей пришлось пожертвовать своей жизнью, в угоду родителям выйти замуж за нелюбимого человека.

– А когда она умерла, это бремя легло на вас…

Ирена кивнула, не глядя на него. Его рука нашла ее руку.

– Поговорите со мной, любовь моя. Доверьтесь мне.

Она встретилась с ним взглядом.

– Из-за своей болезни она чувствовала себя виноватой перед нами. А перед смертью взяла с меня клятву, что я выйду замуж только по любви.

Бенедикт медленно сел, их лица были лишь в нескольких дюймах друг от друга.

– Ты так и поступила?

Секунды тянулись томительно долго, пока он смотрел на ее губы, ожидая ответа.

Осторожное покашливание заставило их отпрянуть друг от друга, как будто их опять уличили в чем-то неприличном. Разумеется, теперь они женаты, так что смущаться не стоило, но щеки Ирены все равно пылали.

Бенедикт повернулся к незваному посетителю. Старый дворецкий застыл в нескольких футах.

– В чем дело, Исайя?

– Прошу прощения, милорд. Всадник из Эбберфилда прибыл со срочными известиями.

Эбберфилд – так называлось поместье Латфордов в Дорсете.

– Какие известия? – напряженно спросил Бенедикт.

– Несчастье с Розендейлом. Он попал в ужасную катастрофу.

Тело мужа напряглось.

– Я выезжаю немедленно.

Ирена положила руку ему на плечо.

– Я еду с вами.

– Нет. Один я доберусь быстрее.

– Я держусь в седле лучше вас, милорд.

– Ирена, пожалуйста, – сказал он, внезапно превратившись в светского вельможу. – По праву мужа я приказываю вам остаться дома.

Его слова прозвучали как пощечина. Она отступила назад, ее руки дрожали.

Бенедикт выругался про себя и приблизился к ней.

– Прости, – прохрипел он.

Он опустил руку в ее распущенные кудри и притянул Ирену к себе. Его губы прижались к ее губам прежде, чем она успела увернуться. Это был жесткий, отчаянный поцелуй. После него он лишь слегка коснулся губами ее лба.

– Простите, но есть вещи, о которых я не могу вам сейчас рассказать.

С этими словами он повернулся и вышел.

Глава четырнадцатая

– Вот уж не думала, что ты согласишься!