Они выбежали в переулок за рестораном. Рия в униформе «Савой» и поварской куртке расхаживала у двери, нервно кусая ногти. Заметив их, она облегченно перевела дыхание. Но потом увидела Русского с перекинутым через плечо Джеффом.
— Боже мой, что с ним?
— Сэм его ударил.
Голос Джеффа прозвучал из-за плеча Влада:
— Что происходит? Почему я вверх тормашками?
— Вот, — сказала Лив, вручая папки Рие. — Иди.
Рия покачала головой. Лив похолодела, вглядываясь в лицо подруги.
— О нет, — выдохнула она. — Мы опоздали?
— Они уже запустили репортеров в зал. Поздно подменять папки.
Нет! Черт, нет! Лив запустила руки себе в волосы.
Мак стукнул кулаком о ладонь другой руки и выругался.
— У нас есть еще запись, — сказал он. — Давай я позвоню Ноа.
Лив вздохнула. Нужно подумать. Изменить план.
— Где Джессика и Алексис?
Рия замялась.
— Они пытались тебе дозвониться.
Лив охватил страх.
— Где они?
— В зале. Решили выступить против него на глазах у всех.
— Дыши.
Мак потер спину Лив. Она сидела на скамейке в раздевалке «Савой», согнувшись пополам и с усилием втягивая в себя воздух. Рия спрятала их там и убежала, чтобы занять свое место среди персонала, но прошло пятнадцать минут, и они не знали, что происходит. Гевин и Тея звонили десять минут назад и сказали, что не могут войти. Малколм тоже. Они с Ноа застряли в пробке.
От волнения Лив подташнивало.
Джеффа поместили на другую скамейку. Его голова лежала на коленях у Русского. Влад прикладывал пакет со льдом к виску Джеффа.
— Сотрясения мозга нет, — сказал Влад. — Я в этом разбираюсь.
— Я должна быть там, — сказала Лив. — Это я их втянула.
— Ройс их втянул, — сказал Мак.
— Я не могу здесь просто отсиживаться!
Дверь распахнулась. Вбежала Рия с диким выражением лица.
Лив вскочила на ноги.
— Что случилось?
— Они встали на стулья и закричали, что он серийный насильник, и разверзся ад!
Рия нажала несколько кнопок на стене, которые управляли динамиками по всему ресторану. В раздевалку ворвались крики, изумленные возгласы и громкие отрицания Ройса.
— Эти женщины — просто недовольные бывшие сотрудники! Мне пришлось их уволить! Не слушайте их!
Лив схватила Мака за руку, когда какофонию перекрыл голос Алексис:
— Ройс Престон шантажом заставил меня вступить в сексуальные отношения…
— Замолчи! — проревел Ройс. — Не слушайте этих женщин!
— …это длилось больше года! — закончила Алексис.
— Да она даже не в моем вкусе! — фальшиво смеясь, прокричал Ройс.
— Здесь еще семь женщин, которые готовы сделать заявления, — крикнула Джессика.
Лив прижала ладонь ко рту.
— Боже мой, — выдохнула она. — Послушайте их.
— Мы написали заявления для репортеров в этом зале, — сказала Алексис.
— Я требую, чтобы этих женщин арестовали! — проорал Ройс сквозь шум. — Я засужу их за клевету. Сэм! Где, черт возьми, Сэм?
Лив прислонилась к груди Мака, ощутив спиной биение его сердца.
В динамиках звучали пронзительные отрицания Ройса, вопросы журналистов и, главное, уверенные, сильные голоса двух женщин, которые были сыты унижениями по горло и брали жизнь в свои руки.
Дверь снова распахнулась.
Ввалился Ройс. Пыхтящий и задыхающийся бизон. Его трясло от макушки парика до кончиков пальцев ног в мокасинах «Берлути». Лицо Ройса приняло цвет тушеного помидора.
—
Рука Мака легла ей на талию.
— Я так и знал, что за всем этим стоишь ты.
Ройс угрожающе двинулся на нее, но Влад вскочил на ноги, ненароком сбросив Джеффа на пол, и преградил Ройсу путь.
— Стой на месте, — спокойно проговорил он.
Ройс гулко сглотнул и попятился.
— Все кончено, Ройс, — сказала Лив. — Твоей карьере конец.
Ройс указал на нее пальцем.
— Тебе это с рук не сойдет. Я засужу ваши задницы. Всех вас. Ты что, всерьез думаешь, что кто-нибудь поверит твоим словам против моих, ничтожная маленькая сучка?
Мак набрал номер Ноа и, не сводя глаз с Ройса, отдал простую команду.
— Включай.
В динамиках по всему ресторану затрещало статическое электричество, а затем раздался ясный, сильный голос:
Лив улыбнулась.
— Я записывала наш разговор, Ройс.
Ройс побледнел, наконец осознав, что ему не выкрутиться.
—
Лив засмеялась, слыша, как звучит ее голос — гораздо спокойнее, чем она себя чувствовала в тот момент. И гораздо спокойнее, чем она себя чувствовала сейчас.