Бронебойный диалог

– И почему вы так назвали сторожевую будку? – улыбнулся Грачев.

– Не знаю, это Семеныч.

– Я здесь постою, покурю.

– Дело ваше.

Охранник вошел в здание, Грачев прикурил сигарету и облокотился о перила лестницы, ведущей на крышу, исполнявшую роль смотровой площадки.

Наима сидела на скамейке и думала о своей новой жизни. Ей было хорошо с Андреем. Она любила его и сердцем чувствовала, что он любит ее. Вот только никак не могла привыкнуть ни к квартире, ни к новому, до неузнаваемости изменившемуся городу. Она помнила Москву девяностых годов, когда ухаживала за родственником – офицером правительственных войск, который получил тяжелое ранение в конце войны и был отправлен на лечение в Союз. Тогда все было по-иному. Люди на улице приветливые, народу немного, не так, как сейчас. Не было столько машин, да и иностранцев поменьше. Дворники русские, строители русские, водители на транспорте русские. А теперь, куда ни посмотри, особенно на рынке, повсюду выходцы либо из азиатских республик, либо из Китая или Вьетнама. Раньше она могла устроиться на работу, а сейчас куда пойдет? Тут еще командировки Андрея. Это сегодня у него выходной, завтра уедет куда-то за город и может неделю там пробыть. Или вообще улететь куда-нибудь. Наима знала, кем служит ее муж. И видела в Афганистане, что это за служба. Одной ей было тяжело. Надо быстрей рожать ребенка, тогда многое изменится. Наима улыбнулась, интересно, кто у нее родится первым – мальчик или девочка? И на кого он или она будет похож или похожа?

Неожиданно возле остановки остановилась черная машина, из салона которой доносилась громкая ритмичная музыка. Стекло опустилось, и Наима увидела молодого парня, державшего в руке бутылку пива.

– Эй, красотка, ты работаешь? – спросил он.

Наима не поняла вопроса:

– Пока нет. А что?

– Сколько берешь за услуги?

– Я не понимаю вас.

Парень повернулся к водителю, который убавил громкость магнитолы:

– Слышь, Ефим? Чувиха косит под неврубалу. Базарит, не понимает ни хрена.

– Тащи ее в тачку, здесь все поймет. Да поторопись, Краб, нечего тут светиться.

– Ага!

– Давай, шалава, в машину, – выйдя из салона, сказал парень. – И не бойся, мы не беспредельщики, обойдемся с тобой нежно. Будешь хорошей, заплатим нормально. Ну, чего сидишь? Или тебе помочь?

– Это я тебе сейчас, придурок, помогу, – раздался вдруг голос Грачева из-за стоянки.

– Чего? – воскликнул парень, которого водитель назвал Крабом. – Тебе, мужик, чего надо? Шел бы своей дорогой.

Он допил пиво и перехватил бутылку за горлышко, поигрывая ей, как короткой дубинкой.

– Как же вы, уроды, надоели! – проговорил боевой капитан. – Даже здесь и то шаритесь. Слушай меня внимательно, брось бутылку в урну, садись в тачку и сваливай отсюда со своим дружком по-быстрому.

– А то чего?

– А то в больнице кашу манную из соски сосать будешь.

Из машины вышел и водитель, встал у дверки:

– Чего медлишь, Краб? «Мочи» его, а я посмотрю, чтобы сука не сбежала.

Грачев мог и без оружия легко уложить на асфальт этих двух «качков». Но затем нужно было вызывать «Скорую помощь», подъехала бы и полиция. «Корки» светить в данной ситуации нельзя, значит, наряд заберет в отделение. А там до утра никто ни с чем разбираться не станет. В итоге он опоздает на базу. И хуже всего, задержание не окажется незамеченным. Менты его расшифруют по одному стволу. Вряд ли это понравится Седому, командиру отряда. Поэтому придется пугануть этих скотов.

– Ну, Краб, чего, в натуре, стоишь? – усмехнулся Грачев. – «Мочи», как велел подельник.

Парень сделал два шага вперед, и в лоб его неожиданно уперся ствол пистолета:

– Как насчет того, чтобы выбить тебе мозги, Краб? Ствол – не травматика, боевой, черепок на куски разнесет, – усмехнувшись, проговорил Грачев и, взглянув на парня у машины, добавил: – А потом и ты пару пуль проглотишь. Как такой расклад?

Ефим, старший из бандитов, от неожиданности и испуга даже присел:

– Ты че, мужик, мы же пошутили.

– А я вот не привык шутить. Короче так, шантрапа, хотите жить, быстро сваливайте отсюда. И еще, если хоть раз увижу вас на этой улице, не обессудьте, отстрелю ласты. Хотя ласты я вам и без ствола выверну наружу. Понятно объясняю?

– Да, – проговорил Краб.

– Бегом отсюда! – опустив ствол, выкрикнул Андрей.

Парень бросил бутылку в траву газона и дернулся к машине.

– Стоять! – остановил его Грачев.

Тот застыл на месте. Медленно повернулся, побледнев и протрезвев в считаные секунды:

– Мы… мы же договорились…

– Бутылку подними!

– За-зачем? – начал заикаться Краб.

– Я что сказал? Подними бутылку!

Краб подчинился. Он стоял испуганный, с бутылкой в руках.

– И что да…дальше?

– Брось ее в урну.

– А?

– Ответил бы я тебе, да дама рядом. В урну, говорю, брось бутылку, недоумок!

– А?! Понял. – Он аккуратно положил емкость из-под пива в урну. – Все?

– Вали!

Парень метнулся к машине, и та сорвалась с места. Грачев успел увидеть на номере только три пятерки и кольца эмблемы «Ауди». Машина скрылась за ближайшим поворотом.

На скамейке плакала Наима. Спрятав пистолет, он подошел к ней, присел рядом, обнял:

– Не надо плакать, Наима, ничего не произошло же?