Бронебойщик

Хоторн так увлеченно перебирал все то, за что не любил майора Танжера, что не заметил, как начальник штаба подал ему сигнал о начале презентации. Лишь когда бригадный генерал Сброевский поднялся и сдавленно крикнул: «Хоторн!», Хоторн очнулся и ударил по кнопке проектора.

На экране появилась карта района, где должна была развернуться скорая и победоносная война «Аркона».

— Вашему вниманию предлагаются те опорные пункты, которые будут использоваться при нашем наступлении. Это четыре разрушенные шахты бывшего городка Каствод, которые в сочетании с заросшими терриконами станут хорошей позицией для закрепления там нашего десанта… — рассказывал начштаба, а Хоторн смотрел на экран и думал, что правильно сделал, не став спешить с этой секретной папкой. Он все сделал в рамках правил, не нарушил ни одного пункта инструкций о хранении секретов, а вот теперь — совсем другое дело.

Он поднял руки, словно поддерживая подбородок, и сделал снимок. Тот получился достаточно четким, но на всякий случай Хоторн сделал еще один.

— Также мы считаем возможным выдвинуться на линию Литморские высоты — Жигово — Кирданет, где также возможно закрепление на старых карьерах. А теперь о подробном плане наступления и главных операциях осенне-зимней кампании. Следующий файл!

Это было сказано для Хоторна, начштаба опасался, что тот снова задремлет. Но нет, Хоторн и не думал дремать, ведь следующей шла подробная схема наступления с обозначениями номеров всех участвующих подразделений.

Когда совещание закончилось, у Хоторна было двадцать снимков отличного качества. Зачем он это делал? Быть может, «Аркон» чем-то обидел его? Ничем не обидел, просто полковнику Хоторну нужны были деньги. До окончания контракта оставалось чуть меньше года, а потом предстояло как-то сводить концы с концами на неполную пенсию от министерства обороны.

Раньше Хоторну эти деньги казались достойной суммой, на которую, не слишком шикуя, можно было жить подальше от столичных городов с их высокими ценами. Но, поработав пять лет в частной армии «Аркона», Хоторн приобрел некоторые вредные привычки вроде пристрастия к дорогому коньяку, любви к красивым машинам и обедам в ресторанах высокого класса.

Когда все разошлись, полковник Хоторн достал из библиотеки проектора все чипы с секретными файлами, вернул их в папку и понес сдавать в секретку.

Там капитан службы безопасности проверил наличие документации в папке, подтвердил сохранность секретов и убрал ее в сейф, а Хоторн вернулся к себе на этаж. Его кабинет располагался всего через несколько дверей от кабинета начштаба, кто мог заподозрить такого человека? Ну разве что Танжер.

«Не люблю его», — снова подумал Хоторн, кивая знакомому офицеру. Открыв ключом дверь, он бросил взгляд на копошившегося в коридоре уборщика и вошел в кабинет, а уборщик подошел к висевшему на стене селектору хозслужб, нажал кнопку и доложил:

— На пятом этаже все убрано, мусор сложил в ящик…

— Хорошо, можешь возвращаться.

Эта команда последовала не из подвального этажа здания, где гнездились жировавшие за счет казны тыловые гномы, а из закрытого крыла на втором этаже — владений майора Танжера. Слишком больших, по мнению генерала Кальмерта, однако даже он избегал ссориться с собственной «эс-бэ», ведь она подчинялась только своему головному офису.

— Сэр, Хоторн уже у себя! — сообщил капитан, получивший сообщение от «уборщика».

— Хорошо, — сказал Танжер, сидя над схемой здания. — Бусыня у себя, со своими конструкторами. Фальк в кабинете пьет чай. Хоторн заперся в кабинете, сволочь. Что он там делает, неизвестно…

— А разведчик, сэр? — спросил сержант-электронщик, сводивший на мониторе какие-то хитрые радиохарактеристики.

— Разведчик нас тоже интересует, — согласился Танжер. — Но он скользкий парень, у него куча осведомителей в штабе, хотя ему такой работой заниматься не по чину.

— Наличие собственной агентуры — серьезный повод, чтобы заняться им, сэр, — сказал капитан-секретчик.

— Согласен с тобой, Кербит, но пока он нам не по зубам, а просто ломать его об колено… Толку будет немного. К тому же за него вступится командующий, а нам нечего ему предъявить.

— Давайте его прослушивать, — предложил сержант.

— Будем прослушивать, будем. Вот только получим новое оборудование, чтобы он не засек, и будем слушать.

— После «радиоблокады» мы еще долго ничего не получим… — сказал капитан и вздохнул.

— Ладно, придумаем что-нибудь. Люди у нас есть, нужно лишь правильно их организовать. Что там с блокадой, что-нибудь получается?

— Не просто получается, сэр, она уже стоит, — ответил сержант-электронщик. — Вся связь теперь только по кабельной сети, через центральный сервер. А по радио за пределы штаба не проскочит ни полбайта.

— А если мощность передатчика будет больше, чем мощность нашей блокады?

— Тогда файл прорвется, но к получателю придет куча переформатированного мусора.

— Приятно это слышать, — сказал Танжер, продолжая гипнотизировать взглядом схему здания.