Бронеходчики. Сверкая блеском стали…

В смысле о легионе конечно же писали в газетах. Как и о единственном подразделении бронеходов Войска Литовского, в коем суждено было появиться в штате части наемников. Высказывалось предположение, что девушки, отслужившие свой срок и жаждущие вновь оказаться в рубках бронеходов, получат такую возможность.

Но она даже не думала в эту сторону. Алина прекрасно помнила, что именно обещала тетке, и не имела ни малейшего желания обманывать ту, кого любила. Да и отец. Он едва не поседел, когда прочел в газете о беспримерном подвиге русской валькирии в бою с превосходящими силами противника.

И тут вдруг это назначение в добровольцы-наемники. Нет, понятно, что она давала присягу и должна служить там, где прикажут Родина и император. Но ведь если раньше она всегда могла смотреть прямо в глаза тетке Анне, то теперь не имела возможности сослаться на приказ.

На бумагах дело не закончилось. Из кабинета они отправились прямиком в казарму батальона. Ну как казарму… Здесь они конечно же не жили. Однако тут имелся просторный зал для отдыха с бильярдом посредине, бытовая комната, ванная, уборная и раздевалка. В последней их ожидало новое обмундирование.

Затем выдвижение на аэродром, где, как выяснилось, в дирижабли уже грузились их бронеходы. Два часа с момента вызова их в штаб – и они уже летели в неизвестность, пребывая, мягко говоря, в недоумении.

Вместе с ними оказались две девушки из второй роты, у которых вскоре выходил срок службы. Им предложили своеобразный перевод в Литовский Иностранный легион, и они, не имея желания возвращаться в рабочую слободку, согласились. Алина тут же вспомнила слова своей однокашницы Травиной. Та говорила, что коль скоро вырвалась из рабочей окраины, то возвращаться туда уже не станет.

Лететь пришлось больше пяти часов. А там еще и сама посадка, которая у дирижаблей по определению не может быть скорой. Так что, пока суд да дело, успели кое-как перешить форму под себя. Хорошо хоть рабочие комбинезоны им оставили прежние. Впрочем, они во всех армиях схожие. И не только у бронеходчиков.

Поговаривают, что в Великую войну были отчаянные головы в британской разведке, которые в ночное время расхаживали по портовым германским городам в форме королевского флота. Уж больно много у нее было схожего с немецкой. Военные патрули состояли из армейцев, вот те и путались. Зато в случае пленения захваченный разведчик подпадал под конвенцию о военнопленных.

Механики использовали время перелета, чтобы закрасить русские опознавательные знаки и нарисовать новые номера с гербом Литвы, щит с рыцарем, скачущим на коне. Проделать это получилось благодаря быстросохнущей краске. Правда, ароматы в грузовом отсеке при этом витали далекие от благостных.

Кроме взвода «Витязей» со всей материальной базой и обслугой, на дирижабль прибыла и стрелковая рота, также переобмундированная и экипированная на манер легиона. Солдаты как раз выходили следом за девушками, весело балагуря, словно прибыли и не на войну. А может, их приподнятое настроение вызвано именно этим.

Здесь все были добровольцами. Вроде и служить осталось не больше полугода, но, как только бросили клич, отбою от желающих пополнить ряды Иностранного легиона не было. Многие солдаты линейных частей искренне негодовали относительно того, что на их срок выпало два военных конфликта, а им так и не удалось повоевать. И вот теперь какой-то их части повезло восполнить этот пробел. Правда, были среди них и успевшие понюхать пороху. Необстрелянных бойцов разбавили бывалыми солдатами.

– Подполковник Ермилов, командир бронеходного батальона Литовского Иностранного легиона, – бросив руку к обрезу фуражки, представился невысокий крепыш.

– Игорь Степанович? – тут же вспомнив рассказы Григория, поинтересовалась Алина.

– Так и есть. Но-о, прошу прощения…