Броненосцы Петра Великого ч 2 Посольства

  Орел начал стрельбу из передних башен, шрапнелью, поверх зубцов. Периодически выплевывая из задних башен шимозу по огненным вспышкам батарей защитников. Но делали мы все это, не торопясь - наш бой еще впереди.

  Рассветало. Длинные узкие тени галер прошли вдоль наших бортов и канули в темноте за кормой, значит, проломы все же получились и галеры высадили десант. Пушки крепостных башен еще обстреливали, совершенно пустую, акваторию, но за стенами, даже отсюда, были слышны частые выстрелы ружей, взрывы гранат и шум боя.

  Оставалось только ждать. Ждать рассвета, ждать выхода османского флота из бухты Константинополя, ждать развязки этой авантюры.

  Середина дня. Орел отходит от Константинополя, в сторону Дарданелл, таща на хвосте четыре фрегата, от которых не можем оторваться. Паруса запасного комплекта висят лохмотьями, большая часть свободных от борьбы за живучесть в трюме, штопают паруса основного комплекта, которым досталось еще больше. Напоминает эта картина - починку гигантских простыней в лазарете. Масса плохо выглядящих, и частично забинтованных людей сидят, а порой и лежат, заваленные со всех сторон горами тряпок.

  С одной стороны, надо благодарить рыцарей, что они оторвали своих пушкарей от боя, который продолжается до сих пор, и послали их к османским орудиям на стенах - эта помощь оказалась не лишней. Только вот кто их так плохо учил стрелять! Минимум одна, и под вопросом вторая, пробоины в корпусе Орла - дело их кривых ручонок. Останемся живы - обязательно найду мерзавцев. У меня же чуть инфаркт не случился после первого попадания в трюм, в районе крюйт-камеры. Зато выработался иммунитет, и остальные, попадания переживал философски.

  Как говорят - "Война войной, а обед по расписанию". Команда перекусывала, где придется, в основном, полулежа на тех же местах, где и сидели. Боцман вцепился в штурвал, так, что его теперь и не отклеить, и мурлыкал один и тот де куплет, даже не замечая этого, и при этом безбожно врал мотив. Но поправлять его не хотелось, вообще ничего не хотелось. Стоял на корме, скорее висел на планшире, и смотрел на преследователей, которых не собирался даже подпускать на наш выстрел, серьезно опасаясь за маневренность Орла. Теперь знаю, что такое настоящий бой, и знаю, как можно поймать Орла - но никому не расскажу.

  Когда из горловины пролива вышли, друг за другом пять линейных кораблей и под два десятка всяческой мелочи, первая мысль была - сматывать удочки. Вторая, что у нас не хватит снарядов. И третья мысль припечатала все остальное - большая дорога начинается с первого шага.

  Мы не стали топить линейные корабли, слишком большой расход снарядов. Мы их сжигали, добиваясь одного или двух попаданий в корму, и оставляли этих монстров долго и медленно разгораться. А кому не хватало, делали подход на бис. Все остальное время мы просто убегали, отстреливая мелочь, которая пыталась подходить к проломам и затыкать их своими абордажными партиями. Так нас и поймали, на живца. И именно тут хорошо помогли пушкари со стен, чтоб у них руки выпрямились. Эта четверка за нами - почти последние, кто-то еще ушел по Босфору в Черное море, султан со свитой и мулатками то же наверняка отчалил еще утром, и наверняка забрал для охраны своей священной особы самые боеспособные корабли и янычар, облегчив работу и мне и Ордену. Но османы показали себя достойными воинами. Совершенно по другому представлял себе турок, как все же меняет людей время и торговля.

  Орел убегал, постепенно приходя в себя. Команда полезла на ванты, менять порванные паруса на свеже заштопанные. Канониры уже устраивались в башнях, а заряжающие покрикивали вниз, в зарядный люк, обсуждая подачу снарядов. Близилось время поворота.

  Через три часа Орел осторожно входил в горло пролива. Со стен приветственно махали несколько человек, кто именно, не разобрать, но вряд ли османы. Шли в бухту, проверить и при необходимости зачистить, и такая необходимость явно была. Перед нами опустили цепи, перегораживающие бухту у самого пролива, и Орел плавно двинулся в шести километровый обход своих новых владений.

  Бой внутри Константинополя еще продолжался, но уже переместился ближе к центру и стал вялым, надеюсь, это выдохлись османы, а не рыцари.

  Со стен города, выходящих на Мраморное море активно била артиллерия, била куда то внутрь города. Со стен выходящих на пролив редко били пушки по любой лодлчке, пытающейся переплыть пролив. До азиатской части города, на той стороне пролива, до которой было около двух километров, пушки, к сожалению, не достреливали. А со стен отделяющих город от бухты часто били пушки через залив, накрывая кварталы города, находящихся за Золотым Рогом. Там разгорались пожары и слышались звуки еще одного боя. Вот этот бой был яростным, и заканчиваться не собирался, аккомпанируя себе частыми взрывами гранат и ружейной стрельбой. Похоже, шла битва за арсеналы адмиралтейства, и стрелять туда шимозой было черевато.