Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

После обеда вернулся к эскадре. После обеда — это фигура речи. Последний раз вроде вчера ужинал. Это солдаты обед заслужили, а меня надо сажать на хлеб и воду за подобную организацию кампании. Ведь мало взять город — его еще и удержать надо.

Уже к вечеру все утята уходили за уткой-мамой, в виде Гонца, к Нарве — забирать два полка корпуса для перебазирования в Выборг. Раз под Нарвой встал лагерем Репнин — Нарва обойдется своими силами.

Три дня в городе наводили порядок. Одна за другой начали всплывать проблемы большого города — от банального — чем кормить, до настороженного — когда придут свеи отбивать город?

Шесть линкоров отправил на базу — нечего им тут бездельничать, а база у нас почти голая. Передал письма для Ганзейцев — нужны караваны и для Выборга, список составлял весьма приблизительный — комендант закрылся вместе с остатками гарнизона в замке, а иных руководителей города искать было некогда. Меня Петр на Неве ждет. Точнее не ждет, но, сказав «А» надо договаривать и все остальное.

На второй день была робкая попытка горожан напроситься ко мне на прием. Спихнул их на полковника, даже не поинтересовавшись, чего они хотят. Единственно, что сказал во всеуслышанье этим просителям — город комендант сдать на почетных условиях отказался, и теперь, все жители будут наказаны. Как именно — решит государь, когда посетит свои новые владения. Хотя, из истории своего города помнил — Петр просто выселил весь город и всю округу, поселив на освободившиеся места русских. Можно назвать это как угодно, но после этой ротации — Выборг стал верным государю городом, и оставался им все время. Стоит провернуть эту же операцию с Нарвой, а потом … не буду загадывать.

На четвертый день, когда уже начинал волноваться, прибыли утята с двумя полками и Вейде. Переназначать коменданта Выборга не стал — поставил генералу иную задачу — расширять плацдарм, само собой, удерживая город. Запасы пороха в Выборге оказались огромны, свинца в достатке, бумага есть, опыт заготовки патронов на колене у капральств имеется — вот пусть и заготавливают.

Потери от штурма Выборга полковники считали приемлемыми. Почти пять сотен убитых и восемь сотен раненных. При этом около сотни с большой долей вероятности перейдет из второй категории в первую. Плюс еще четыре сотни раненных под Нарвой и полторы сотни убитых. Половины полка, считай, лишился. А они тут кричат о поразительной Виктории. Закончу все дела, уеду в Вавчуг к Тае, и напьюсь как сапожник.

Утята грузились полком корпуса и полком штурмовиков. Штурмовики, кстати, понесли наименьшие потери — два десятка убитых и почти пять десятков раненных — при этом сожгли больше всего боеприпасов. Вот что значит многолетняя выучка, пусть даже и без реальных боев.

С оставшихся полков собрали максимальный запас боеприпасов, но так, чтоб совсем уж не оголять Вейде. Получилось менее одного боекомплекта на отправляющегося со мной солдата и по полтора боекомплекта на каждые из десяти полковых пушек. Со снарядами канонерок было еще хуже — массированный артобстрел — это теперь не к нам. Только если попугать.

Вот из соображений попугать — еще в первый день выводил пленных свеев с канонерки посмотреть город. Город тогда еще горел, ни одного жителя даже в окнах не мелькало. На этом фоне толкнул пленным речь, что они не выполнили порученного им дела, и в результате, мы город сожгли, всех жителей, вплоть до детей собак и кошек постреляли и сбросили в ров с другой стороны крепости. Желают ли господа офицеры лично посмотреть на груды тел, которые стали результатом их плохой работы по убеждению к сдаче? Нет? Так и думал. Но запомните этот результат вашей, именно вашей ошибки! Хорошенько запомните!

Посреди речи чуть все не испортила киса, выглядывающая из-за груды битого камня и явно собирающаяся перебегать улочку. Это разрушило бы картину повального уничтожения всего живого — пришлось резко жестикулировать, демонстрируя пленным глубину их ошибки. Киса решила не искушать судьбу.

В дальнейшем пленных держали на «губе» линкоров — там она имелась, стараньями грамотного корабельного проектировщика. Теперь, окончательно скисших свеев, перегрузили обратно на Духа. Мы выходили к Ниеншанцу.