Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

Бездельничал целыми днями, составлял планы торжественных парадов и приема государя. Разбавлял бравурность расчетами — как может ответить Карл. Скучновато — ждать у моря погоды. Да и погода совсем не радовала. Холодало. Редкий день, когда солнышко показывалось среди серых туч, прекращая затяжную поливку кораблей пресной водой.

Запал от взятия городов улегся. Настал срок начать планировать — как жить дальше.

Время тянулось обожравшейся гусеницей, нехотя сменяя день ночью. На меня начали косо поглядывать, но тщательный промер порогов продолжался.

Есть у китайцев поговорка — если терпеливо ждать, сидя на берегу реки, то рано или поздно, мимо, по течению, проплывут трупы твоих врагов. Очень житейское наблюдение. Примерно эту истину, в сокращенном варианте, прокричал наблюдатель на марсе к концу четвертого дня ожидания. Плыли трупы и обломки. Много. Середина октября. Дождались.

Отдал команду экстренно собирать всех на борт. Выступаем. Что не успели промерить — возложим на совесть всевышнего. Хотя, черновым промером вдоль всего порога в первые же два дня установил — пройдем. Остальные уточнения были нужны… для другого.

К утру все были на борту. Канонерки дрожали от выходящих на рабочий режим машин, а их экипажи от нетерпения. Застоялись.

Откатившись немного назад по течению, корабли начали разгон, гоня перед носом буруны в узкость Невы. Форсаж! Нервы напряжены и щелкают, как жаровые трубы. Вот настоящее испытание боевому ходу корабля. Встретились два исконных врага — огонь и вода. Не мешал капитанам выигрывать эту схватку, старался себя отвлечь посторонними раздумьями.

Хорошо бы тут плотину поставить и шлюз. Перепад высот, правда, маленький — зато расход воды бешенный, да и судоходству полегче будет, без этой стремнины. Но это пока так, даже не мысли, а нервное желание хоть что-то делать, в ожидании звонкого удара форштевнем по камню.

Продирались по изгибам порога, минуя деревеньку бурлаков и небольшие клочки полей, выгрызающие кусочки леса. Вибрация усилилась — проходили узость, и начал серьезно опасаться за винты — все же это наше первое, далеко не самое совершенное и крепкое изделие. Мдя …

Выскочили из узости как пробки из бутылки. Взмок, будто на себе обе канонерки пер. Теперь можно расслабиться.

Канонерки сбрасывали ход и в машинном, вокруг жаровых труб, забегали механики. Форсаж — это вам не это!

На экономичном ходу корабли медленно поднимались за плавными изгибами реки. Команды лихорадочно готовились предстать пред государем во всей красе. Меня мучил вопрос — угадал или нет. Если вчера все же был штурм, то вечером праздновали. Утром будут невсебяемые, за исключением государя, значит надо наше торжественное появление подгадывать к обеду.

Канонерки расцветали флажками, блестели намытыми корпусами и надраенными медяшками. Место для Петра, на полюбившемся ему Гонце, приготовили и оборудовали по мере сил. Оставалось только принять на борт монарший груз.

Под полуденным солнцем, с трудом пробивающимся сквозь осеннюю серость, канонерки выходили на финишную прямую. Капли мороси с флагов стряхивал легкий ветерок, команды ежились в парадном строю на верхней палубе, кормовые орудия стояли заряженные холостыми, ну а носовые башни хищно ловили изменения обстановки вполне боевыми зарядами. Мало ли как повернется. Главное, башни не перепутать.

То, что дело сделано — становилось понятно по скоплению понтонов полков под стенами крепости. Сама крепость задумчиво дымила, сверкая многочисленными сколами и провалами на стенах. Ну, ничего себе, они тут постреляли! Не удивлюсь, если полковые пушки полностью израсходовали боезапас. А если еще учесть нехарактерные для нашей, полковой, артиллерии проломы в стенах — то и осадные пушки Петра тут активно поработали. Может и не зря они, незнамо сколько, этот орешек долбили. Крепостица, хоть и старая, но уж больно крепкая.

Канонерки заметили. На стены крепости высыпал народ, на берегу наметилось движение. Самое время. Дал отмашку кормовым башням. Ну, здравствуй, государь.

Видимо достаточно поздно завершившийся вчера праздник получил новую порцию дров. С берега ударили ответные залпы, движение там переросло в людской водоворот, на гребне крепости множество темных точек размахивали черточками рук.

Канонерки бросали якоря между левым берегом и Ореховым островом, на котором и стояла крепость. Что ж, почти четыреста лет назад русские ее тут заложили, почти сто лет назад — потеряли. Теперь вот, вернули. А потом сделают из крепости тюрьму и, кстати, именно тут казнят брата Ульянова… Куда-то меня не туда память понесла. Какого, к демонам, Ульянова?! Обойдемся, как ни будь.