Бронепоезд «Гандзя»

Обед закончился песнями. В первый раз запели, а как ладно вышло! Запевать взялся Никифор, мой телефонист. И так он чисто, так задушевно запел, что мы все бросили подтягивать, только слушали. А он словно только этого и ждал: пустился петь во весь голос, и что ни песня, то у него выходила краше.

— Эх, гармошку бы! — вздыхал матрос, слушая и перебирая в такт по колену пальцами. — Поиграл бы я тебе под твой голос…

Наш солист придержал на секунду дыхание, развел руками и вдруг взял такую ноту, что все посмотрели на потолок.

Послушали мы задушевных украинских песен, а потом сладились и затянули широкую сибирскую:

Славное море — священный Байкал,

Славный корабль — омулевая бочка…

Эй, баргузин, пошевеливай ва-ал,

Молодцу плыть недалечко…

Матрос на ходу присочинил, и все подхватили:

Славный корабль — боевая площадка…

Эй…

Певцы подмигнули и грохнули:

Эй, командир, становись за штурва-ал,

Плыть молодцам недалечко…

* * *

Вскочил я поутру — и первым делом за карандаш и книжку. Мелко-мелко исписал две странички, перечитал с начала до конца и вывел чертежным шрифтом заголовок: «Урок № 2. Стрельба по невидимой цели, с картой и компасом». Есть такое дело! Два урока уже. Для почина это совсем неплохо, а вообще-то… Не всякий день приезжает командир бригады!

Я решил во что бы то ни стало раздобыть себе учебник по артиллерии. Созвонился с ближайшего пункта связи по телефону с командиром батареи и вечером, после отбоя, взяв винтовку и насовав, как всегда, в карманы патронов, отправился к артиллеристам на хутор. До хутора, где они ночевали, было всего четыре версты. Светила луна, а у меня еще карта в руках, дойти было просто.

Решил я поговорить с командиром второй батареи.

Комбатра-2 я немного знал, он бывал у нас в политотделе и брал книжки из библиотеки. А Иван Лаврентьич рассказывал, что комбатр-2 прежде учился в артиллерийской академии в Петрограде.

Вот такого знатока мне и надо!

Комбатра я застал в крестьянской хате. На земляном полу хаты были разбросаны шинели, конские попоны, солома, седла, всюду спали бойцы, а сам комбатр сидел в углу и что-то читал. Ему светила на столе коптилка флакончик из-под духов, налитый керосином, с фитилем, пропущенным наружу сквозь ружейную гильзу.

Войдя, я плотно прикрыл за собой дверь. Комбатр тотчас обернулся и с минуту разглядывал меня, заслонившись от света ладонью. У него было длинное белое лицо и волосы бобриком. Видимо, узнав меня наконец, он закрыл и отложил книжку. «Ленин. Государство и революция», — прочитал я, скосив глаза на переплет.

— Здравствуйте, молодой человек, — сказал комбатр, протягивая мне руку. — Итак, вы хотите пройти курс артиллерии? Мне говорил об этом начальник политотдела.

— Да, собственно, не знаю уж как и сказать… — Я несколько смешался от такого прямого вопроса. — Может быть, не курс, а хотя бы только часть курса… Мне вот наблюдателем приходится работать.

— Артиллерийским наблюдателем?

— Ну да, я делаю пристрелку, веду огонь. Вообще я кое-что уже знаю. Разок и по карте пострелял…

— Это вчера, с комбригом? Слышал, слышал, — закивал командир батареи.

— А что же вы слышали?

— Операция вполне удалась. Вы взорвали в деревне большое количество припасов. Не знаю, насколько господа петлюровцы и галичане обеднели от этого — хозяева у них богатые, американские и английские миллионеры, — но, во всяком случае, их батареи отвечали нам сегодня очень кисло…

— Вот видите. А ведь еще в дождь стреляли… Ну ни черта не видно! Вот так вот — куст, а дальше… Скажу ребятам — ох и обрадуются!

Комбатр посмотрел на меня и рассмеялся:

— В том-то, батенька, и все дело, что был дождь. Будь погода, командир бригады не открыл бы стрельбу по карте. Наблюдать бы он вас послал, с биноклем и телефоном.

— Как так? Почему?

— Почему? Да вы ведь наудачу стреляли, по всей площади деревни нащупывали противника… Сколько же вы снарядов, скажите, выпустили?

Я сказал.

— Сорок пять снарядов! — подхватил командир. — А при нормальной стрельбе с наблюдением знаете сколько ушло бы у вас? Пятнадцать, ну двадцать снарядов за глаза довольно, чтобы всю деревню смести! Вы подумайте только гаубичные снаряды… Это же не шутка! — Он даже покачал головой. — Короче: вчера у штаба не было выхода. Любыми средствами, а надо было уничтожить эти парки. Но вы никак не должны брать этот случай за правило.

Вот так штука!… Не ожидал я такого примечания к «уроку № 2».

— Садитесь, присаживайтесь, — сказал комбатр.

Он подвинулся, и я сел на скамью. Другая половина скамьи была занята его постелью: подушка, клетчатый плед, под пледом — свежий сноп соломы.

— Вам следует поучиться работать с приборами, — сказал комбатр, когда мы уселись рядом. — Приборы в артиллерии простые, никакой особой хитрости в них нет…

Он наклонился, пошарил руками под столом и вытянул оттуда довольно грузную серую трубу, очень похожую на звено обыкновенной водосточной трубы. Труба была со стеклами — они блеснули при свете коптилки, как глаза.