Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали

Немцы не оставляли попыток уничтожить бронепоезда – для них они представляли серьезную угрозу. Бронированные крепости на железном ходу быстро появлялись на опасных участках, накрывали залпами противника и так же быстро исчезали. Вылазки к передовой зачастую производились ночью, когда немцы старались не вести боевых действий, ночевали в избах и укрытиях – тогда огневые налеты имели минимальную эффективность. И был еще один момент: ночью не виден демаскирующий бронепоезд столб дыма из паровозной трубы.

На стоянках обязательно выставлялось боевое охранение, и в обе стороны по путям пускались мото-или бронедрезины.

В одну из таких ночей, когда бронепоезд стоял на станции в ожидании боевого приказа, вернулись дозорные на мотодрезине и доложили, что с немецкой стороны слышны подозрительная возня и стук металла. Сплошной линии фронта, как это бывает при позиционных боях, не было: немцы при наступлении перерезали железную дорогу. Но, не сумев разбомбить бронепоезд с воздуха, решили нанести наземный удар.

Они уже загрузили в пустую двухосную теплушку взрывчатку в количестве, способном разворотить любой бронепоезд, да заковыка случилась. Пустой вагон на станции нашли, а чем его двигать в сторону русских? Немецкие паровозы имели узкую, европейскую, колею. На оккупированных территориях немцы колею перешивали, используя труд работников железных дорог, оставшихся на занятых землях. Руководили перешивной бригадой путей немецкие военные инженеры-железнодорожники. Тогда составы с войсками, техникой, горючим могли беспрепятственно следовать из Германии и других оккупированных стран почти до линии фронта. Но сейчас немцы продвигались быстро, и ремонтники не успевали. Наши же паровозы и другую технику, способную двигаться, старались не бросать и вовремя угоняли в тыл.

Немцы от затеи пустить вагон не отказались. Они нашли в депо колесные пары от дрезин, приспособили их к отечественному грузовику и поставили его на рельсы – он должен был играть роль локомотива.

Надо было срочно принимать меры. После совещания с паровозными бригадами командир бронепоезда решил взять со станции вагон или платформу – поставить впереди паровоза и толкать навстречу заминированному вагону. Брать бронепаровоз было нельзя, и выбор пал на «черный» паровоз, на Сергея.

Быстро перевели стрелки, и после маневров паровоз встал сзади обгоревшей теплушки – ее не прицепляли сцепкой.

Сергей тронул паровоз – теплушка катилась впереди. Буксы ее непрерывно скрипели и визжали, видимо, в пожаре были уничтожены сальники и смазки не было. Но ничего, немного продержится.

Единственная колея уходила от станции влево. До немцев было всего двадцать километров.

Сергей включил прожектор. Обгоревшая теплушка, от которой остались опаленная огнем железная рама и несколько стоек, света прожектора не закрывала.

Едва они выехали за станцию, Сергей обратился к бригаде:

– Парни, будет лучше, если вы оба покинете паровоз. Пара в котле еще хватит, управлюсь один.

– За трусов держишь? Обижаешь!

Покидать паровоз никто не хотел, и сейчас главное было не проворонить идущую навстречу теплушку со взрывчаткой.

– Виктор, выходи вперед, на площадку, и следи оттуда. Если заметишь что-нибудь, подай сигнал рукой. Да не кричи, все равно не услышим.

Виктор пошел по площадке, которая огибала котел с обеих сторон. Паровоз раскачивало дышлами, и Виктор цеплялся за поручни.

– Василий, смотри вперед, на Виктора и на пути, – распорядился Сергей, а сам приник к лобовому стеклу. Можно было, конечно, и высунуться из него, но встречный ветер выжимал слезы из глаз.

Паровоз, толкая перед собой легкую теплушку, набирал ход. Лишь бы выдержали буксы теплушки!

Далеко впереди себя Сергей увидел вагон. И в этот момент сразу же закричал Василий:

– Вагон! Вижу вагон!

Паровозный прожектор бил вперед далеко, на полкилометра.

Сергей убрал подачу пара в цилиндры и рванул на себя тормоз. Завизжали тормозные колодки. Паровоз стал резко замедлять ход, а теплушка по инерции покатилась вперед.

Когда паровоз встал, Сергей перевел рычаг реверса и поднял рычаг регулятора пара. Паровоз, буксанув ведущими колесами, двинулся назад. С каждой секундой он отдалялся от теплушки.

Прожектор погасили: немцы на свет прожектора вполне могли влепить снаряд.

Несколько минут ничего не происходило. Потом донесся сильный звук удара, скрежет железа и сразу – мощный взрыв. Вспышка осветила место столкновения, грохот и воздушная волна докатились до паровоза почти одновременно. Тяжелый паровоз сильно качнуло.

Диверсия была предотвращена. Плюсом было то, что путь в месте взрыва был разрушен вместе с насыпью и движение поездов или паровозов на этом участке стало невозможным. Взрыв был такой силы, что вспышка и грохот были видны с бронепоезда на станции.

Паровоз шел теперь тендером вперед, прожектора сзади не было, только подслеповатые фары, и Сергей двигался медленно, двадцать километров по скоростемеру. Но показалось – прибыл на станцию быстро. Там их уже встречали бойцы бронепоезда и поздравляли с успешно выполненным заданием. Так «черный» паровоз начал боевые действия.