Бронетанковая Академия (СИ)

Но кое-как поладили, нашли компромисс. Поставив «под ружьё» двадцать одну машину, разбили их на семь троек, постаравшись во главе каждой из них поставить по опытному командиру. В моей тройке Лера на «Ударе», и Виталик на доставшемся ему Коте. Эдик на «Снайпере» в тройке с братьями Говорухиными — те наотрез отказались разделяться, Петрович взял себе двоих пареньков совершенно без опыта, посадили их на сорокатонного «Гребня», и двадцатитонного «Клопа», ротмистр Семенов на своем «Торе» командует парой шестидесятитонников под управлением уже обстрелянных курсантов, это Ваня Пертихин и Антон Самойлов, машины им достались с иголочки, модернизированные английские «Ягуары» после капитального ремонта стали ещё краше чем были в стоке. Броню заменили на более лёгкую, но не менее прочную, и за счёт этого каждому добавили по дополнительному десятку ракет в боекомплект. Так же поменяли радиостанции и систему управления огнём на российский аналог, имеющий перед оригиналом ряд существенных преимуществ. В общем, если и было в этих машинах что-то несовершенное, так это пилоты и приданные им щитовики. Ротмистр, кстати, как и Петрович, отказался от соседа по кабине, сославшись на его бесполезность и собственную крутость.

Пятую тройку возглавлял Григорий Иванович на трофейном китайском «Аяксе», а в подчинении у него были Антон Седов и Таня Белова, Антону достался немецкий пятидесятитонный «Фокс» — хотя после восстановления от изначальной его комплектации мало что осталось, — так же как и большая часть машин, этот робот был куплен в «убитом» состоянии, и собран практически заново. Хорошо это, или плохо, покажет время, но я встречался с подобными машинами и наша модификации нравилась мне гораздо больше.

Таня же «оседлала» машинку проще, но в каком-то смысле и сложнее. «Паук» — шестьдесят пять тонн, чистокровный артиллерист. Мы сталкивались с таким на турнире, но его пилот тогда не показал ничего стоящего. Хотя если не тупить и не оставлять эту машину без прикрытия, очень мощное оружие получается. Одновременный залп управляемыми ракетами — два десятка, неуправляемыми — два с половиной. Ракеты дальнобойные и среднего радиуса. Брони почти никакой, вооружение, кроме ракет, только пулемёты, но зато боекомплект как у оружейного склада. Таких машин и сейчас мало, а к тому времени когда мне привелось повоевать, их вообще практически не осталось. Я раз только сталкивался, и то так, мимолётно. Издалека видел как взорвался этот артиллерист, словно огромная петарда, во все стороны огнём расплевался.

Начальник академии возглавлял шестую тройку, вместо своего «Цербера» перебравшись на семидесятитонного «Беркута». Так же восстановленный из «руин», этот робот мог похвастать новейшей системой управления огнём, противоракетами последней модификации, и совсем не характерными для подобного класса машин прыжковыми двигателями. Вооружение только оставалось стандартное; пара больших дальнобойных лазеров с невероятно долгой перезарядкой, сорокамиллиметровая автопушка, и ракетная установка с небольшим количеством дальнобойных ракет. Машина в целом неплохая, но не идеальная. В бою её место где-нибудь на второй-третьей линии, хотя и категория весовая достаточно серьёзная.

Вторым и третьим номером его тройки были так же курсанты, и так же как и в случае с Семеновым совершенно без опыта. Шагоходы им достались среднего класса, пятидесятитонный «Вервольф» — чистокровный немец, и «Орел», на пять тонн тяжелее, детище родимой оборонки. Обе машины куплены не так давно, поэтому знаю я про них откровенно мало. Достаточно быстрые, прыгают, броня по стандарту, вооружение тоже ничего сверхъестественного. Покупались почти в комплектном состоянии, поэтому в строй введены достаточно быстро.

Ну и седьмая тройка уже без «старичков», ибо на всех их просто не хватило. Три лёгкие тридцатитонные машины должны были стать нашими глазами, и единственное что смущало, пилоты. Не скажу что ужасное что-то, нет. Но выглядели эти ребята не очень внушительно.

Хотя в общем и целом, с таким составом уже можно было на что-то рассчитывать. Не всё гладко, да, но и не так безнадёжно как днём ранее.

В этот раз город обходить не стали, а двинулись напрямик через центр. Обычно оживленные центральные улицы, теперь словно вымерли. Часть жителей разбежалась, а те кто ещё оставался, попрятались, заслышав издаваемый машинами грохот.

Пустые дворы, куча брошенной техники, стекла разбитых витрин и мусор. Вроде совсем немного времени прошло, а такое ощущение что центр города превратился в городскую свалку.

Да и мы хороши, вносим посильную лепту в это безобразие. От тяжёлой поступи боевых машин лопается асфальт и ломаются выложенные камнем тротуары. И ведь никуда от этого не деться, не по воздуху же лететь?