Броневод (СИ)

Через неделю кандийцы начали наступление по всем фронтам. Войска раджи с суши атаковали прибрежные города, стремительно завоёвывая ранее покоренные голландцами княжества. Сопротивления почти не было. Деморализованные постоянными бомбардировками фортов и факторий, лишённые береговых баз, арсеналов и укреплений, голландские войска и союзные им силы начали сдаваться на милость победителей. Канди, единственное непокорённое европейцами государство Цейлона становилось полноправным хозяином острова.

Представителей всех трёх остальных княжеств, которые почувствовав резкое изменение обстановки прибыли ко мне с просьбой остановить кандийцев, я отправлял к радже. Ни смотря ни на какие их обещания и предложения. Пусть с новым правителем договариваются. Каждому из посланников других раджей я довольно в резкой форме объяснял, что поддерживаю только Шри Вира Параккама Наринда Синха и не считаю бывших соперников Канди достойными независимости. За свободу надо бороться, а если ты сдался, испугавшись немногочисленных колониальных войск, значить не достоин со мной даже разговаривать. Канди заслужило победу и возможность объединить под своим крылом весь Цейлон. Тем более, что он когда-то был един и только не так давно разделился на четыре независимых друг от друга государства.

Запуганные прошедшей морской битвой, где стальные монстры играючи разгромили самый большой частный флот в истории, колониальные власти Индии даже не пытались больше выйти в море и, хотя бы попытаться эвакуировать своих граждан с охваченного войной острова. Индия готовилась к обороне, а в метрополии тройственного союза уже спешили корабли с требованием прислать войска и военный флот и мольбами о помощи. Море почти опустело, хотя корабли мои патрули перехватывали постоянно. Испанских, датских, австрийских, швейцарских и португальских торговцев мы с извинением отпускали, рыбаков отпускали просто так, пиратов и любителей легкой наживы отправляли кормить рыб, а голландские, французские и английские суда пополняли коллекцию наших трофеев.

С раджой мы подружились. Былые сомнения у кандийца отпали, как только он узнал об освобождении рабов с плантаций корицы и сахарного тростника и о моём ответе его соперникам. Он просто воспылал ко мне братской любовью. Я даже посетил столицу Канди, где меня встречали как самого дорогого гостя, осыпая подарками и вниманием. Раджа же меня и посветил в то, что под видом торговцев и рыбаков Канди успели посетить представители едва ли не всех махараджей Индии, с целью разузнать о моих дальнейших действиях и планах на посещения Южной Азии. За спиной колонизаторов зрело восстание покорённых народов и нужна была только маленькая искра, чтобы вызвать большой пожар освободительной войны. И да, Индия была моей следующей целью. Тем не менее встречаться с посланниками я отказался, намекнув радже, что всё же загляну в гости к недобитым противникам. Пусть слухи распространяются, мне это только на руку. Только вот поступить как с Цейлоном в Индии не получится. Там я ограничусь только береговым рейдом, а дальше будь что будет, всё в руках самих индийцев.

Очередной день, похожий на предыдущий заканчивался. Я бесился от бессилия что-либо поменять. Мы выбиваемся из графика, тратя время и ресурсы на то, что даже не планировали делать. Сейчас я сидел в кресле на стене форта, пил вино и любовался закатом. Уже темнеет и не так жарко, солнце больше не пытается сжечь мой форт и меня любимого, и значить можно побыть на свежем воздухе. Сейчас придёт Мур, может и барона позовём, и снова проведём вечер в беседе, как всегда. Мур как раз сейчас получает почту с недавно вошедшего в залив корабля снабжения. Заодно и вести с родины узнаем. Как мы и договаривались, Гриша посылает мне каждый месяц по небольшому каравану судов вдогонку, а я отсылаю в Форт-Росс освободившиеся корабли с трофеями, корреспонденцией, ранеными и заболевшими. Как только мы подойдём к берегам Африки, транспорты будут уже идти к нам на встречу, только до этого ещё далеко…

Мур появился неожиданно и вид у него был — краше в гроб кладут. В его руках была кипа бумаг, а рядом с непокрытой головой стоял незнакомый мне лейтенант, очевидно капитан пришедшего в залив транспорта. Нарушает устав лейтёха! У нас офицер может снять свою фуражку при вышестоящем начальстве только если ему разрешили, или если кто-то помер…

— Кто?! — я как ужаленный подскочил с кресла, сегодня транспорт привёз нам вместо радости горе…

Глава 18