Броня. «Этот поезд в огне…»

Сергей сдернул с плеча автомат, но это было излишней предосторожностью. Взрыв в бронированной коробке шансов остаться в живых никому не оставил. Осколки рикошетом отскакивали от брони, усиливая свое поражающее действие.

Сергей побежал к болоту. Вода, перелившись в сапоги через край голенища, обожгла ноги холодом. Автомат Сергей держал в поднятой руке и старался идти быстрее по следу, оставленному разведчиками: на болотной ряске был темный след, как на ледяном поле от ледокола.

— Серега, ты? — вдруг услышал он голос Суровихина.

— Я, я.

Видимо, немцы не сразу поняли, что случилось. К танку шел телефонный провод, и, не получив от дозора ответа, они выслали солдат.

Обнаружив убитых, немцы всполошились. Часть солдат побежала к болоту и стала беспорядочно стрелять, другие же побежали в свой тыл. Немцы не знали, куда пошли русские – к своим траншеям или в их тыл.

Группа прекратила движение, и разведчики присели в воду, уйдя в нее по самые ноздри. Пули временами секли камни или звучно шлепались в воду по соседству.

Выпустив по магазину, немцы успокоились, прекратили стрельбу, и группа снова двинулась к русским позициям. Белое исподнее немца стало почти черным от болотного ила и воды.

Через час их окликнули:

— Стой, кто идет?

— Свои, разведка.

Дозор был у самого болота.

Разведчики выбрались на кочковатый берег и упали без сил. В душе они радовались – все целы, невредимы и вернулись с «языком».

А дальше – по траншее и в свой тыл.

Полковая разведка располагалась недалеко от штаба полка. Лейтенант с Кононыхиным отвели пленного к командованию, а Суровихин и Сергей пошли во взвод. Разведчики, отдыхавшие в землянке, тут же поднялись.

— Живы? И «языка» взяли? Как все прошло?

— Пленного в штаб отвели, лейтенант вернется – расскажет.

— Что-то попахивает от вас…

— По уши в болоте сидели.

Нашлись добровольцы, добрые души – они отвели разведчиков к колодцу и обмыли из ведер.

Суровихин и Сергей разделись донага – кого стесняться? Темно еще, солнце не встало, только полоска серая на востоке появилась, и женщин нет. Потом обмундирование свое в корыте сполоснули и на веревке перед землянкой сушиться развесили. А тут и лейтенант с Кононыхиным вернулись. Лейтенант был очень доволен итогами разведки:

— Командира минометной батареи взяли. Невелика птица, но и не рядовой. Разговорился, язык распустил – начальник штаба только успевал на карте отметки делать. Тем, кто со мной в немецкий тыл ходил, разрешаю отдыхать. Всем остальным – на занятия. Старшина, проследишь!

— Так точно!

Старшина был из старых служак, прошедших финскую кампанию. Устав знал, порядок во взводе поддерживал, мужиком был хозяйственным. Но в немецкий тыл не ходил, староват он уже был для этого. Там молодые нужны, выносливые, с хорошей реакцией.

Ах, с каким удовольствием Сергей растянулся на своем топчане! В землянке было сумрачно, окон нет, тихо.

Спали они до обеда, когда разбудил старшина. Он самолично принес с полковой кухни четыре котелка – обед для ходивших в поиск. Из «сидора» вытащил хлеб, фляжку с водкой и пачку папирос – добавка к офицерскому пайку лейтенанта. Рядовые, сержанты и старшины получали махорку, вот только с бумагой для самокруток было сложно, и они обычно использовали зачитанные до дыр газеты или немецкие листовки с призывами сдаваться в плен доблестной германской армии, которые немцы иногда сбрасывали с самолетов. Листовки рвали на четыре части, поскольку если их находили целыми, у бойцов были неприятности.

Разведчики поели горяченького, выпили по сто грамм водки – «наркомовские», как говорили тогда. Потом лейтенант собрал всех разведчиков и сделал разбор рейда. Так во взводе делалось всегда, в другой раз учтут, чтобы не наступить на одни и те же грабли повторно.

Ошибка была, и допустили ее разведчики с опытом. Связав пленному руки, они не связали ему ноги. Благо – кляп держался хорошо, надежно, и потому заорать немец не смог. А Сергей мысленно отметил предусмотрительность лейтенанта. Не пошли Иванов его, Сергея, к танку – может быть, они бы все сейчас лежали в болоте.

Солдаты слушали о ходе рейда внимательно, знали – потом пригодится.

Несколько дней разведчиков не трогали, они даже пополнение из двух человек получили – лейтенант успел отобрать двоих из пехоты. Старослужащие начали новичков в курс дела вводить, натаскивать.

По результатам авиаразведки были получены сведения о переброске немцами войск – немецкое командование готовило наступление. И лейтенант Иванов получил новое задание – взорвать в немецком тылу железнодорожный мост. Для этого разведчикам придавался сапер и со склада выдали взрывчатку. Обычно такие глубокие рейды, да еще с диверсией в чужом тылу, исполняли дивизионные, а не полковые разведчики. Лейтенант в душе был противником этого рейда, подготовка у его разведчиков была не та, но против приказа не попрешь. А в дивизионной разведке некоторые и язык немецкий знали и немецкую форму зачастую использовали.