Броня. «Этот поезд в огне…»

Только он успел прикрыть руками уши, как раздался новый залп, потом еще один – и так девять раз. Потом стволы пушек опустились. С переднего транспортера махнули флажком, и Анатолий тронул паровоз.

Батарея проехала метров двести и укрылась за пустым пакгаузом. Створки ворот были нараспашку, и на месте, где совсем еще недавно стояла батарея, один за другим разорвались четыре снаряда.

— Вот, говорил же я! Пасут они батарею!

— Анатолий, мне бы расположиться где-нибудь! Где у вас казарма? Да и перекусить не помешало бы. С утра не ел, и вчера хлеба не видел.

— Понял. Личный состав батареи в рабочем общежитии располагается. Только сначала к командиру батареи надо, он тебя в списки занесет.

— А где командир?

— На втором транспорте, капитан Ломовцев.

— А почему они все в черной форме?

— Неуж не знаешь? Мы же числимся за Волжской речной флотилией, а у них форма черная, морская. И называются они не артиллеристы, а канониры.

— Да мне все равно, мое место на паровозе.

— Это верно. Утром сменить меня не забудь, в девять утра. Тимофей, подбрось уголька в топку, похоже, стоять будем. А потом проводи Сергея к командиру и покажи общежитие.

Кочегар кивнул. После упоминания о службе на бронепоезде Сергей сильно вырос в его глазах.

Командир стоял рядом с транспортерами.

Сергей подошел, вскинул руку к пилотке и доложил по всей форме. Потом протянул предписание.

— Здравствуйте, — улыбнулся капитан. — Рад пополнению, а то у нас машинист один остался. Канониров хватает, у нас половина раньше полевые пушки обслуживала. Но ничего, справляются.

Командир открыл свою сумку, достал из нее лист бумаги и карандашом написал несколько строк.

— Идите в общежитие, устраивайтесь. Заодно покушаете. Формой я вас обеспечить не могу, склады на другом берегу.

— Меня и моя устраивает.

— Договаривайтесь с Анатолием о сменах.

— Так точно, уже.

Командира отозвали.

Тимофей повел Сергея в рабочее общежитие. Обычный трехэтажный кирпичный дом дореволюционной постройки. Стены толстенные, окна маленькие и почти все забиты фанерой.

Комендантом общежития оказался пожилой седоусый мужчина – Сергей предъявил ему бумагу.

— Половина комнат свободны. Тебе на каком этаже?

— Все равно.

Сергея поселили на втором этаже. Комната была пустой – четыре кровати, стол. Столовая находилась на первом этаже, куда комендант дал талоны.

Сергей поел и почувствовал себя бодрее. Но только он лег спать, как завыла сирена – воздушная тревога. Однако ни в какое бомбоубежище Сергей не пошел – сколько он на фронте бомбежек перенес!

Спал долго, как будто про запас. Утром поел и пошел на территорию завода. Но где искать батарею? Завод огромен, можно не один час провести в поисках.

Но тут из-за угла показался состав. Бойцы открывали огонь только по важным целям и только по приказу командующего артиллерией армии, поэтому состав подогнали ближе к столовой – личному составу надо было принять пищу и отдохнуть после ночных стрельб. В случае поступления срочного боевого приказа батарея могла быстро выдвинуться на позиции и открыть стрельбу.

Лица канониров, проходящих мимо Сергея, были утомленные и черные от пороховой копоти. Машинист Анатолий и кочегар Тимофей были грязнее всех: уголь был скверного качества и отмывался плохо, ну как тут не вспомнить о довоенных углях из Украины? Только сейчас она вся под немцем.

Вместе с Сергеем в будку забрался молодой парень, на первый взгляд – подросток.

— Ты кто? — поинтересовался у него Сергей.

— Кочегар, уже три смены отработал. Виктор меня зовут.

— Тогда будем знакомы: я новый механик, Сергей. — Сергей протянул руку для рукопожатия.

Паренек пожал руку и кивнул:

— Я в ФЗО учился, на паровозника. Правда, месяц всего пришлось.

— Война закончится – нагонишь.

— Не-а. В армию пойду, как восемнадцать стукнет.

— Успеешь еще навоеваться, не торопись.

— Как ты, в тылу отсиживаться? — Парень вздернул подбородок и неприязненно посмотрел на Сергея.

— Почему «в тылу»? Я на бронепоезде воевал, из госпиталя сюда попал, — не удержался Сергей. Слова парня задели его за живое, но о службе в разведке он помалкивал, памятуя слова старлея Лебедева.

— Извини, не знал. — Парень смутился.

Вместе с Виктором Сергей не спеша осмотрел паровоз. Теоретически все паровозы устроены одинаково: котел, дымогарные и паровые трубы, топка, колеса, емкости для угля и воды. А вот конструкции, особенно паровой машины и ходовой части, разные, точек смазки много.

Они простучали молотком сочленения, болты и гайки и полезли в будку. Вроде паровая машина – устройство несложное, но золотников и клапанов для управления полно, и каждый проинспектировать надо. Паровозу уже шесть лет, поизносился. На маневренной работе нагрузки знакопеременные, механизмы выходят из строя быстрее, чем на поездной работе.

Кочегар уголька подбросил.

Сергей постучал пальцем по манометру: двенадцать атмосфер, почти максимум, паровоз к работе готов.

Сергей достал фляжку, в которую вчера бережно налил фронтовые сто грамм, открутил колпачок и вылил водку в топку.

Виктор смотрел с изумлением:

— Водка?

— Она самая, — подтвердил Сергей.