Броня. «Этот поезд в огне…»

Часа через два в тылу их позиции послышались шорохи, возня.

Сергей клацнул затвором:

— Стой! Стрелять буду!

По Уставу надо спросить пароль, но в их ситуации это смешно.

— Свои!

Говор был русский, чистый.

— Один – подойти к часовому, остальным – на месте.

На голос Сергея вышел младший лейтенант.

— Младший лейтенант Егоров. Что за часть?

— Сборная, с бору по сосенку.

— Сколько вас?

— Шестеро, считая меня.

— Шестеро? — удивился командир. — А мне сказали – эти позиции рота удерживает.

— Была рота. Как рассветет – увидите, сколько немцев перед нами, за бруствером валяется.

— Жарко было?

— Удержались.

— Я пополнение привел, боеприпасы, сухари принесли.

— Это хорошо.

— Кто старший?

— Есть морячок-старшина. Он командует, больше некому.

— Зови.

Сергей растолкал краснофлотца.

— Тут младший лейтенант пополнение привел. Говорит – патроны доставили, сухари.

— Давно пора.

Старшина поднялся, подошел к командиру и доложил по всей форме:

— Старшина второй статьи Гавриленко.

— Молодец, старшина. Позиции удержали, часового выставил. Ты тут старожил, распределяй людей из пополнения.

— Пулемет есть?

— Нет, только пехота с личным оружием, два взвода.

Лейтенант помялся:

— Необстрелянные они, новобранцы. Один только фронтовик, из госпиталя.

Краснофлотец выругался. От необстрелянных толку мало, а потери будут большие.

— Я думал – сменят нас, — сказал старшина.

Новобранцы были далеко, четверо бойцов в траншее спали, но командир понизил голос:

— На левом берегу частей нет, из госпиталей легкораненых выписывают.

Ситуация вырисовывалась тяжелая.

Несколько секунд они молчали – слишком шокирующим было известие. Стало быть, менять их некому, надо стоять до конца.

Краснофлотец и командир стали разводить пехотинцев по траншее.

Кроме боеприпасов в подсумках, бойцы доставили три ящика патронов, десятка два гранат, мешок сухарей и канистру воды. Канистра была немецкой со свастикой на боку.

Лейтенант организовал новичков оттащить подальше от траншей трупы немцев. Во-первых, они мешали обзору, а те, что находились в самой траншее, — передвижению. А если еще учесть, что в ближайшее время убирать их никто не будет, то понятно, что они завоняются, миазмами вокруг себя все отравлять будут.

Новички взялись за трупы с боязнью. Мертвый, да еще немец, пугал с непривычки. Но это поперва, потом обвыклись.

Сергей со старшиной похрустели сухарями, запивая их водой. Горяченького бы сейчас, хотя бы каши, но эти мечты несбыточны.

Сергею удалось поспать. Устал за последний день, веки сами слипались.

Утром, с наступлением рассвета, новички увидели поле боя и множество немецких трупов. На проснувшихся бойцов новоприбывшее пополнение смотрело с уважением, хотя внешне на героев никто из них не тянул. Бойцы были грязные, обросшие, в порванном обмундировании и с разномастным оружием. Сухарям и воде бойцы обрадовались, перекусили – впервые за двое суток. Потом вскрыли цинки с патронами. Сергей набил патронташ, магазин, рассовал пачки с патронами по карманам. Немцы атаковать не перестанут, и без патронов хуже, чем без хлеба.

Сергей тоже окинул взглядом площадь перед траншеей и подошел к младшему лейтенанту – теперь на их позиции он старший.

— Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Вот там, в двухстах метрах отсюда, самоходка стоит, сгоревшая.

— Из чего вы ее подбили? Я противотанкового ружья не заметил, бутылкой с зажигательной смесью?

— Сжег я ее.

— Так это ты ее уничтожил?

— Я. Сержант Заремба.

— Слушаю.

— Хочу к самоходке пробраться. Немцы после завтрака в атаку попрут, и самоходка аккурат у них в тылу окажется. Я выберу подходящий момент и ударю им в спину.

— Прищучат они тебя.

— Спереди самоходка от пулеметов или автоматов прикроет, сзади – стена цеха. Я там как в доте буду.

Командир кивнул:

— Иди. Сухарей возьми и фляжку с водой.

— Есть. Товарищ младший лейтенант, вы бы винтовку взяли или трофейный автомат. С пистолетами тут делать нечего.

В кобуре у командира был «ТТ», оружие ближнего боя. Он в рукопашной хорош, но и только.

Командир покраснел. Был он молод и, скорее всего, сам не обстрелян. Но советами опытного бойца не пренебрег.

Сергей подошел к старшине:

— Я к самоходке проберусь, а ты прикрой, если немцы зашевелятся.

— Валяй.

Сергей перебрался из траншеи на левый фланг и вначале двигался пригнувшись, потом пополз. Он старался укрываться в воронках или за трупами немцев. Вроде немцев и не видно, но он не исключал, что за ним наблюдают. А для снайпера ползущий боец – добыча легкая.

Но он дополз и устроился за самоходкой. Броня ее от огня порыжела, и еще на подходе несло горелым.

Сергей забрался под самоходку. Катки гусениц прикрывали его от вражеского огня, а ему самому для стрельбы нужна была небольшая амбразура, вроде щели между катками. Тесновато только, резина на катках обгорела, самоходка ниже осела.