Бронированный кулак вермахта

Монтгомери сосредоточил у Алам-Хальфы 10-ю бронетанковую дивизию и имел в этом важном районе до 400 танков. Атака 15-й дивизии потерпела неудачу, английская артиллерия непрерывно била по Африканскому корпусу, а непрекращающиеся налеты авиации вызывали очень серьезные потери. Горючее было на исходе, а танковая дивизия без горючего немногим лучше груды металлического лома. Вопрос о захвате Алам-Хальфы и прорыве к берегу отпал, само существование Африканского корпуса было под угрозой. Весь день 1 сентября танки стояли неподвижно, не в состоянии ни наступать, ни отступать, подвергаясь непрерывному артиллерийскому обстрелу и воздушным бомбардировкам.

Утром 2 сентября Роммель решил начать отход, но недостаток горючего не позволил в течение дня отвести большее количество частей, и Африканскому корпусу пришлось оставаться на месте под не-прекращающимися ударами бомб и снарядов. Обстоятельства были чрезвычайно благоприятными для контрудара англичан, но Монтгомери не предпринял никаких шагов, если не считать беспокоящих действий 7-й бронетанковой дивизии к северу и западу от Карет-эль-Химеймат.

3 сентября ударная группа Роммеля полным ходом отходила к западу: мы оставили 50 танков, 50 полевых и противотанковых орудий и около 400 поврежденных автомашин. Ночью новозеландская дивизия атаковала в южном направлении на Дейр-эль-Мунассиб, но после упорного боя была остановлена. К 6 сентября сражение закончилось; единственным утешением было то, что мы продолжали удерживать имеющие большое значение английские минные поля на южном участке фронта.

8-я армия имела все основания радоваться этой победе, уничтожившей нашу последнюю надежду достигнуть Нила и показавшей, что англичане значительно усовершенствовали свою тактику. Руководство сражением со стороны Монтгомери характеризуется весьма умелыми, хотя и чересчур осторожными действиями, которые следуют лучшим традициям английского военного искусства и во многом напоминают некоторые победы Веллингтона. Не подлежит сомнению, что он сознательно не использовал блестящую возможность отрезать и уничтожить Африканский корпус, когда тот 1 и 2 сентября был не в состоянии двигаться. Монтгомери оправдывается ссылкой на общую обстановку и необходимость подготовки широкого наступления и замечает: «Уровень подготовки соединений 8-й армии был таков, что я не считал возможным опрометчиво бросить их на врага»¹⁵⁴. Несомненно, это убедительные доводы, но чувствуется, что репутация Роммеля и его общепризнанное мастерство в нанесении контрударов имеют прямое отношение к проявленной Монтгомери осторожности.

Война в пустыне

Четыре месяца я болел тяжелой формой амебной дизентерии.

К началу сентября в штабе Роммеля без меня уже могли обойтись, и наш врач настойчиво рекомендовал мне улететь в Германию. Вестфаль, которого я замещал в должности первого офицера штаба с июня 1942 года, теперь вернулся, а кроме того, был назначен новый третий офицер штаба майор Цоллинг, уже два месяца занимавший эту должность.

Все же мне было трудно расставаться с Северной Африкой и с теми, с кем я делил невзгоды тяжелых, протекавших с переменным успехом сражений в пустыне, особенно с тех пор, как я понял, что положение немецко-итальянской танковой армии после нашего последнего усилия в конце августа стало, по существу, безнадежным.

9 сентября, когда я доложил Роммелю о сдаче должности, он вручил мне доклад для ОКХ (главного командования сухопутных сил), который я должен был вручить лично начальнику генерального штаба. В этом докладе он отмечал катастрофическое состояние снабжения танковой армии и настойчиво просил помощи. Документ заканчивался следующими словами:

«Если танковой армии не будут доставлены абсолютно необходимые предметы снабжения, она не сможет сопротивляться объединенным силам США и Британской империи, то есть силам двух мировых держав. Несмотря на свою отвагу, танковой армии рано или поздно придется разделить судьбу защитников Хальфайи».

В самом деле, на данном этапе единственным выходом из положения было, ведя маневренную оборону, отвести основную массу наших войск в Ливию. Отказ от подобных действий обрек танковую армию на гибель, подобно тому как такая же позиция решила судьбу 6-й армии Паулюса под Сталинградом¹⁵⁵.

Бесполезно гадать о том, что могло бы быть, если бы Роммель был в Африке, когда в октябре Монтгомери начал свое наступление.

Роммель в это время был в отпуске по болезни; он тут же вылетел в Африку, но, прибыв на место, обнаружил, что положение является очень опасным, а резервы частично уже израсходованы. Принимая во внимание большое превосходство в силах, которое имел Монтгомери, и его твердую решимость победить во что бы то ни стало, я не вижу, как можно было избегнуть поражения.

В заключение я хотел бы сделать несколько замечаний о характере военных действий в пустыне.