Бронированный кулак вермахта

Во время наступления 4-й танковой армии к Дону пехота 2-й немецкой армии заняла глубоко эшелонированную оборону на рубеже Воронеж-Орел, которую безуспешно пытались прорвать русские танковые части. Достигнув Воронежа, немецкие танковые дивизии развернулись фронтом на юг. Этот поворот совпал как раз с особенно ожесточенными атаками русских против 2-й армии, и нужно было иметь большое самообладание, чтобы не вернуть назад танки для поддержки пехоты. Один за другим прибывали и вводились в бой корпуса русских на северном фланге, который был все еще слабо и неравномерно защищен. Но путь на юг был открыт, и командование двух немецких групп армий не захотело отказаться от поставленной цели. Опасения 2-й армии были оставлены без внимания, и все без исключения танковые части получили приказ наступать в южном направлении. Благодаря силе воли и решительности фон Вейхса и его коллеги фельдмаршала Листа была одержана крупная победа. Войска Тимошенко были охвачены с севера, и танкисты Гота устремились вперед на равнине между Северным Донцом и Доном. Жара и пыль изнуряли войска, но ничто не остановило их продвижения. 23 июня пал Ростов, и наше верховное командование объявило о захвате 240 тыс. пленных.

Глубина района боевых действий определялась наличием в тылу противника такой реки, как Дон, преграждавшей немецким войскам путь к бескрайним просторам. Однако авангард 4-й танковой армии сумел форсировать Дон и ворвался в Воронеж 3 июля, что вовсе не совпадало с первоначальным планом. Здесь следует прежде всего сказать, что высшему командованию вовсе не легко сдерживать отчаянно смелых, быстро и решительно действующих командиров, которые мчатся на противника в головных танках. В указанном мною случае командир танковой роты в азарте стремительного преследования ворвался со своими пятнадцатью-двадцатью машинами по захваченному у русских неповрежденному мосту прямо в Воронеж, увлекая следом за собой свой батальон, полк, а в конечном итоге и всю дивизию.

Выход к Дону у Воронежа и последующее развитие успеха в направлении Ростова и излучины Дона показывают, какой наступательной мощью обладали танковые войска при надлежащем управлении. Тактическое превосходство наших танковых дивизий было явным, но использование танков на обширной территории требует также и полководцев, в совершенстве владеющих искусством стратегии. У нас были такие полководцы, но у нас был и Адольф Гитлер.

Действительно, крупные успехи в июне и июле 1942 года были сведены на нет тем, что немецкое верховное командование не сумело проявить стратегической проницательности и развить успех, а кроме того, ему не хватило должной решительности в момент, когда решающие победы были почти в наших руках. Русские понесли огромные потери, их командование находилось в полной растерянности, и было очень важно не дать им возможности привести себя в порядок. Фельдмаршал фон Клейст, командующий 1-й танковой армией, уверяет, что Сталинград можно было взять в июле 1942 года. Он говорил Лиддел Гарту:

«4-я танковая армия наступала… левее моей армии. Она могла бы овладеть Сталинградом без боев в конце июля, но была повернута на юг с целью помочь моим войскам форсировать Дон. Мне не нужна была эта помощь, части 4-й армии лишь забили дороги, по которым двигались мои войска. Когда она спустя две недели вновь повернула на север, русские уже сосредоточили достаточное количество сил под Сталинградом, чтобы приостановить ее продвижение»[163].

После этого случилось одно из самых больших несчастий в истории германской армии — мы рассредоточили свои усилия между Сталинградом и Кавказом. По мнению фон Клейста, он мог бы выполнить поставленную перед ним задачу и овладеть важными нефтяными районами Кавказа, если бы его войска не перебрасывались по частям на помощь нашей 6-й армии под Сталинград. После того как попытка взять Сталинград с ходу окончилась неудачно, лучше было бы оставить у города заслон; Гитлер же, бросив все силы против одного крупного города и начав его осаду, играл тем самым на руку русскому командованию. В уличных боях немцы теряли все свое преимущество в маневре, в то время как недостаточно хорошо обученная, но необычайно стойкая русская пехота могла наносить им большие потери.

Осенью 1942 года Гитлер совершил грубейшую ошибку в руководстве военными действиями — он пренебрег давно известным принципом сосредоточения. Распыление сил между Кавказом и Сталинградом привело к краху всей кампании.

Окружение под Сталинградом