Бронтомех!

— На самом деле Организация, конечно, купила народ. Какой смысл это отрицать? Они купили нас, и дешево — тут уж ничего не поделаешь.

— Я слышала, что вы сказали! — Над нами грозно нависла миссис Эрншоу. А теперь позвольте мне возразить вам, доктор Стренг. Меня никто не купит, и это относится ко всем Потомкам пионеров. Мы обсудили этот вопрос и намереваемся составить декларацию независимости Риверсайда. Впрочем, я не жду, что вы или ваш малодушный приятель Монкриф ее подпишете, однако есть много людей, которые это сделают. У нас немало отважных сердец, будьте уверены!

Стренг посмотрел на нее, изображая изумление.

— А я-то думал, что Потомки — это ансамбль фольклорных танцев.

Лицо миссис Эрншоу омрачилось еще сильнее.

— Идиотское замечание такого сорта я ждала от мистера Монкрифа, а не от образованного человека вроде вас! — Неожиданно она взглянула на меня. — И нечего так по-дурацки ухмыляться! Не думайте, Монкриф, что я не слышала, как вы называете Потомков за глаза! Эти хулиганские шуточки на наш счет, циничное гоготанье за спиной! Я вам скажу: хорошо, что кто-то пока еще осознает истинные ценности. Потомки посвятили себя сохранению лучшего, что есть в нашей жизни — в том числе и свободы личности!

Публика улыбалась. Старушка выставила нас на всеобщее обозрение.

Ральф Стренг нарочито медленно поднялся и поставил стакан на стол. Смешки умолкли.

— Миссис Эрншоу, — начал он, — ни мистер Монкриф, ни я никогда не оспаривали права Потомков пионеров разгуливать по улицам в каком угодно виде — хотя, возможно, и находили это отвратительным. Так будьте любезны, даруйте нам свободу считать вас сборищем гороховых шутов!

Эта речь вызвала такое широкое одобрение, что миссис Эрншоу покраснела и отошла. Она заметила Вернона Трейла, вполголоса что-то обсудила с ним и удалилась. Трейл залпом допил свой виноградный сок, дернув кадыком, и поспешил за ней.

— Не будем обманывать себя, — заметил Стренг. — Организация только-только захватила власть, а многие уже поддерживают взгляды миссис Эрншоу. Если бы она сумела выразить эти взгляды в более убедительной форме, на ее сторону встал бы весь поселок.

Я собрался заявить, что даже дикие аркоровы не перетянут меня на сторону миссис Эрншоу, но тут открылась дверь и в белом брючном костюме с голубой отделкой вошла Сюзанна. Мое сердце замерло. Она увидела меня, улыбнулась и села рядом. Глядя на нее во все глаза, я поинтересовался, где она была весь день, хорошо ли спала, не простудилась ли после вчерашнего купания…

Она посмотрела на меня синими, широко открытыми глазами и заверила, что все в порядке, только…

— Ты забыл спросить об одной вещи.

— Какой?

— Монкриф, скупердяй, ты не спросил, чего бы мне хотелось выпить! ответила она, и глаза ее снова смеялись надо мной.

Я узнал степень серьезности своего финансового краха в среду в районе полудня, когда Марк Суиндон вскарабкался на палубу траулера Перса Уолтерса и стянул с лица маску.

— Она там, Кев, — сообщил он. — Я не успел хорошо разглядеть ее поблизости крутились чернуги. Но она повреждена.

Траулер покачивался на волнах, в полуклюзе скрежетала якорная цепь.

— Что, сильно? — спросил я.

— В корпусе дыра фута в четыре. Яхта лежит на камнях — в этом месте настоящие скалы.

Я представил себе, как «Легкая леди» будет медленно разламываться на куски; мне хотелось завыть. Сюзанна сочувственно посмотрела на меня.

— Мне очень жаль, Кев.

— Так ты думаешь, ничего сделать нельзя? — спросил я Марка.

— Можно было бы ее поднять, — медленно произнес он. — Но стоимость будет совершенно несоразмерная.

Я посмотрел на них: Марка Суиндона и Джейн, Сюзанну, Перса.

— Эта яхта меня разорила, — пробормотал я. — Можно было ограничиться строительством скиттеров, но мне казалось, что нам не повредит некоторое разнообразие. Идея хорошая, я знаю. Все получилось. «Легкая леди» шла быстрее всех парусников в истории. Я взял патенты, по макушку залез в долги.

Морские валы накатывали с востока и лениво ударяли в подножия скал, взлетая фонтанами брызг. Мяучки танцевали над волнами, всасывая острыми клювиками планктон; их трепещущие крылышки казались бледными пятнами.

— Черт, даже не представляю, что теперь делать, — признался я.

Сюзанна взяла меня за руку, Перс завел двигатель и поднял якорь. Траулер «Арктур» содрогнулся и двинулся назад к Дельте.

— Если бы я, как и все, стал служащим Организации, ничего страшного в этой истории не было бы, — вырвалось у меня. — Организация взяла бы убытки на себя. Но я думал, что скоро разбогатею.

— Хватит терзаться, Монкриф, — сказала Сюзанна.

Я с изумлением заметил, что ее глаза подозрительно блестят, и сжал ее руку. Она прикусила губу и с подчеркнутым интересом принялась разглядывать проплывающие мимо берега.

Траулер подошел к причалу, Перс пришвартовался, и мы сошли на берег. Притихший поселок прочерчивали пустые лепты улиц. Я заметил, что Джейн забеспокоилась.

— Что-то никого не видно, — озабоченно сказала она.

Так, наверно, выглядел Риверсайд во время Передающего Эффекта, когда Разум заманил жителей к Якорной Заводи… Потом я услышал шаги и быстро обернулся.