Бронзовая птица

Так размышлял Генка, внутренне пыжась и надуваясь от сознания своей незаурядности. Это сознание было так велико, что он даже не высказывал его вслух, считая, что такому человеку, как он, особенно в данную минуту, приличествует солидное молчание.

Миша, который не был так, как Генка, уверен в успехе экспедиции, все же не терял надежды. Душа его жаждала успеха, но, чтобы не разочаровываться, он готовил себя к худшему. Всегда надо готовить себя к худшему. Они могут ничего сегодня не найти. Но не все еще потеряно. Они будут искать. Важно искать и не терять надежды.

Славка был настроен скептически. Он считал себя реалистически мыслящим человеком. Всякие тайны, загадки, таинственные истории казались ему пришедшими из потустороннего мира. А так как в потусторонний мир он не верил, то относил многое за счет кипучей фантазии своих друзей. Но он не отставал от друзей потому, что он был хорошим товарищем.

Мальчики прошли уже версты три. Местность постепенно повышалась, грунт становился суше, каменистее, ручей обозначился резче. Попадались большие валуны и камни. Но, насколько хватал глаз, не было видно ни одного кургана.

Когда они прошли еще версты две, путь им преградила большая скала. Это был одинокий утес, огромный валун, неожиданно вставший на этой сравнительно ровной местности. У его подножия лежали большие обросшие мохом камни. Но сразу же за утесом ручей пропал, как будто ушел под землю.

Мальчики вскарабкались на утес. В темноватой дымке пасмурного дня перед ними открылась однообразная, тоскливая панорама бескрайней равнины. Поля, поля, поля… Если даже считать эти поля степью, то все равно: на ней не было ни одного кургана…

– И все-таки где-то здесь есть курган, – категорически объявил Генка.

– Нет, нигде нет, – возразил Славка.

– Значит, надо идти вперед.

Славка опустил руку к подножию утеса.

– Смотри, ручей кончился. Может быть, Халзан вытекает из-под скалы, может быть, здесь его исток. Куда же мы пойдем?

Некоторое время мальчики молча стояли на вершине утеса. Ветер то стихал, то снова налетал, подвывая и высвистывая.

Наконец Миша сказал:

– Ты, Славка, не прав. Я видел карту. Исток Халзана гораздо дальше. По-видимому, здесь он сильно обмелел или течет под землей, а за утесом опять выбивается на поверхность…

Генка ухватился за эту мысль:

– Правильно. Может быть, клад зарыт в земле где-нибудь поблизости.

– А как же курган? – спросил Славка.

– Да, правда… Я и забыл про курган.

– Так вот, – продолжал Миша, – если мы пройдем дальше, то наверняка снова наткнемся на Халзан. Но… но беда в том, что здесь, у утеса, по-видимому, кончаются бывшие графские владения. Помните карту в музее? Графская земля лежит между Утчей и Халзаном. Не тянется же она до бесконечности. И ясно, что граф зарыл алмаз на своей земле. А на его земле нет ни одного кургана. Вот в чем беда. – И Миша печально добавил: – Славка прав: дальше идти нет смысла.

Чувствуя себя виноватым перед приятелями в том, что он оказался прав, Славка высказал такое предположение:

– Возможно, граф имел в виду не орла-курганника, а орла-могильника. Тогда надо только найти могилу на Халзане.

Но с вершины утеса не было видно ни могилы, ни кладбища.

Глава 64 Коммуна

Неудача очень огорчила мальчиков. Неужели они ошиблись и с орлом? А уже кончается вторник. Завтра появится человек в зеленом костюме, а они ничего не нашли.

В лагере их ожидала новость: приехал Борис Сергеевич с распоряжением из Москвы о передаче усадьбы коммуне.

Вместе с ним приехали Коровин и еще два детдомовца, будущие коммунары.

Отвоевали все-таки усадьбу! Миша побежал разыскивать Бориса Сергеевича. Но он нашел только Коровина. Борис Сергеевич ушел в сельсовет.

Коровин и оба детдомовца обмеривали рулеткой сараи.

– Ну как, – приветствовал их Миша, – отвоевали все-таки усадьбу?

Коровин засопел, потом ответил:

– А то как же… Забрали, и всё. Наркомпрос распоряжение дал.

– А дом?

– И дом. Только старуха попросила Бориса Сергеевича подождать до четверга.

– Зачем?

– Кто ее знает… Попросила, и всё. Борис Сергеевич согласился. Он ей и работу в коммуне предложил. Пусть, говорит, работает.

– И что она?

– А ничего.

– Останется?

– Куда же ей, старой, деваться…

– Почему же она все-таки попросила отложить до четверга? – продолжал допытываться Миша.

– А кто ее знает, – пожал плечами Коровин. – Ну, давай, ребята, тяни шнур… Нам сараи сегодня закончить надо, завтра будем землю обмеривать.

И детдомовцы взялись за прерванную работу.

Миша отлично понимал, почему старуха затягивает передачу дома. Завтра должен приехать Карагаев, вот она и хочет посоветоваться: а может быть, надо что-нибудь вынести из дома.

Но о своих предположениях Миша не сказал ни Коровину, ни Борису Сергеевичу. Когда Борис Сергеевич пришел из сельсовета, Миша только спросил у него:

– Как же вам удалось побороть Серова?

– Уж этот Серов! – Борис Сергеевич покачал головой. – Шило!

– Какое шило?

– То, которое про вас заметки писало.

– Значит, он?