Бронзовый ястреб

— Рада, что тебе нравится, — сказала она, едва дыша, не делая даже попытки поправить рубашку. По ее мнению, это было бы так же несерьезно, как запирать дверь конюшни, когда лошади уже убежали. Прошлой ночью Ник с энтузиазмом изучал каждый дюйм ее тела в течение многих часов. Их стремление друг к другу было таким же ненасытным, как и в первую встречу. Хотя нет, оно даже усилилось, ведь они теперь знали, как лучше доставить друг другу удовольствие, и могли ожидать все больших и больших наслаждений. После прошлой ночи Келли казалось, что она долго ничего не захочет, но стоило Нику поглядеть на нее своим страстным взглядом, как ее вновь охватило безудержное желание.

К ее большому разочарованию, он взял простыню и натянул повыше, прикрыв ее до подмышек.

— Перестань искушать меня, Келли. Мне и так трудно удержаться, чтобы не наброситься на тебя, даже без твоих провокаций. Пойми, это наш единственный шанс оказаться в Акапулько, и мы его не упустим только из-за того, что мне хочется затащить тебя в постель и не выпускать по меньшей мере неделю.

Келли почувствовала себя обиженной. Как Ник может контролировать эту лихорадку в крови, которую она сама находила неудержимой? В данный момент ей было абсолютно наплевать на Акапулько, на свою статью и вообще на все, кроме него. Впрочем, разве можно ждать от него того же, мрачно подумала она. Ведь это она по уши влюблена. А для него, видимо, это лишь очередное приятное развлечение с привлекательной и доступной женщиной.

Келли отвернулась от него, прикрыв глаза, чтобы он не увидел, какую боль причинила ей эта мысль.

— Тогда поторопись, — сказала она несколько напряженно. — Я подойду в таверну, как только оденусь.

Ник вполголоса выругался и взял ее за плечи.

— Ну а сейчас что случилось, черт возьми? — спросил он, слегка встряхивая ее. — У тебя такой вид, как будто тебя отвергли самым жестоким образом, но ведь ты прекрасно знаешь, что больше всего на свете я хотел бы оказаться в постели с тобой. Ты что, не хочешь ехать в Акапулько?

— Конечно, хочу, — твердо ответила Келли, вымученно улыбаясь. — Я должна написать потрясающую статью, правда? Даже гораздо лучшую, чем если бы шар благополучно долетел до Акапулько. — Она упорно смотрела на вышитый цветок на его рубашке. — Придется, однако, опустить некоторые детали. Я не хотела бы вызывать ревность твоего гарема.

— Келли, да посмотри же на меня, — резко потребовал Ник. — Ты снова возводишь барьеры между нами, а после прошедшей ночи я не собираюсь опять с тобой воевать. Какого дьявола ты не можешь мне сказать, что тебя беспокоит?

— Потому что меня ничто не беспокоит, — четко ответила Келли. С некоторым усилием она заставила себя поднять глаза и встретить его взгляд. — Возможно, меня немного разочаровало, что ты не находишь меня абсолютно неотразимой, — продолжала она как можно беззаботнее. — Но я понимаю, что трудно ждать этого от человека, который имеет список своих побед размером с телефонную книгу Нью-Йорка.

Ник долгим взглядом посмотрел на ее раскрасневшееся упрямое лицо и мрачно нахмурился.

— Ты самая невозможная женщина, которую я имел несчастье встретить, — сказал наконец он, сжимая руками ее обнаженные плечи. — У меня нет сейчас времени, чтобы пробиваться через эту преграду, за которой ты спряталась, но я не допущу, чтобы это продолжалось долго. Мы все выясним, когда приедем в Акапулько. — Он неохотно отпустил ее и минуту постоял, не сводя глаз с ее лица. Затем повернулся и пошел к двери. — Будь в таверне через десять минут, или я вернусь за тобой. — С этими словами он резко закрыл за собой дверь.

Келли еще минуту смотрела ему вслед с несчастным видом, затем со вздохом встала и медленно начала одеваться. Она понимала, что сказала то, чего никак нельзя было говорить. Она вела себя как ревнивая стерва. Но как она могла признаться Нику, что сама мысль о возвращении к цивилизации ужасает ее? Она в отчаянии замотала головой, вспомнив, каким рассерженным выглядел Ник, когда уходил. Если она не научится владеть своими чувствами и не давать воли ревности, то рано или поздно оттолкнет его от себя. Хотя откуда она знает, а вдруг Ник воспримет приезд в Акапулько как конец их романтического приключения?

Келли судорожно вздохнула, испытав внезапную острую боль от этой мысли. Она, наверно, не перенесет, если Ник решит так быстро прекратить их отношения. Ей нужно время, чтобы подготовить себя к разрыву, или она просто не выживет.

Она закончила одеваться, быстро застелила постель и прибрала маленькую комнатку, казавшуюся теперь такой милой и родной. Уже стоя на пороге, она обвела ее прощальным взглядом, затем решительно вышла и заспешила по дороге к таверне.

Глава седьмая