Бронзовый топор

— Что будете делать дальше, пришельцы? — спросил через некоторое время сын Заклинателя.

Мизинец немного подумал.

— Мы принесли вам те слова, которые нам велело передать племя. После короткого сна мы пойдем в обратный путь.

— Долог ваш путь?

— Да. Но по дороге много дичи. А когда желудок сыт, идти легко.

Глаза молодого охотника блеснули. Он поиграл копьем, перебросив его из одной руки в другую. Движения его были мягки и ловки.

Сильный Ветер пожевал старческими губами, сжал их, стараясь придать им твердость, сощурил глаза:

— Скажи своему племени — если будет удачной наша охота, мы придем к Красной горе. Еще скажи, что племя наше сильно.

— Скажу.

Мизинец поднялся с земли.

— Пусть придет к вам удача, и ямы ваши наполнятся мясом, — сказал он.

Сильный Ветер махнул рукой. Глаза его снова были злы. Он, наверное, думал о заклинателе Маленьком Острове, думал и знал, что люди не верят ему…

Друзья ушли из стойбища Береговых людей, когда солнце уже умыло свое красное лицо в Холодном море и начало новый поход по небу. Последний раз оглянувшись назад, они увидели, что льды от берега отошли далеко и только отдельные глыбы, похожие на белых неведомых зверей, дремали на белой воде.

— Хозяйка услышала Береговых людей, и, может быть, к ним скоро придет удача, — сказал Птенец Куропатки.

— Пусть придет удача, — согласился Мизинец. — Когда люди сыты, им не хочется ходить в походы, и они не хотят умирать.

— Ты думаешь, они могут прийти к нам? — спросил Головач.

— Да. У Сильного Ветра маленькая голова. Злоба течет из его глаз, а руки беспокойны, как у несправедливо делящего добычу.

— Мы скажем об этом Укушенному Морозом.

— Мы расскажем, что видели и слышали, всем людям нашего племени.

Друзья долго шли молча. Навстречу им из Края Лесов ветер нес тучи, и тучи, идущие с моря, догоняли их.

— Надо скорее дойти до мест, богатых дичью, — сказал Головач. — От еды, которой нас угощали Береговые люди, мой живот сделался плоским, как каменная плитка…

Все засмеялись.

— Мы скоро встретим оленей. Быть может, уже сегодня.

— Будет непогода, — сказал Птенец Куропатки. — Небо становится низким и темным. Где мы спрячемся от дождя?

Все оглянулись. Безбрежная равнина, зеленая от свежей травы, сливалась вдали с небом. Лишь кое-где, невысокие и мягкие, поднимались холмы. Не было видно ни одного дерева, ни одного кустика.

Так и не встретив в этот день оленей, друзья остановились на ночлег на вершине плоского холма. С неба посыпался мелкий дождь, и туман затопил равнину. Сделалось холодно.

— Мы не должны все спать, — сказал Мизинец. — Сын Сильного Ветра хочет драки, и он может прийти нашим следом. Пусть первым стережет тундру Птенец Куропатки, потом я, а после всех Головач.

— Ты выдумываешь, Мизинец, — недовольно сказал Птенец Куропатки. — Мы не сделали Береговым людям зла. Зачем им нас убивать?

— Сердце мое неспокойно. Я видел его глаза и знаю, что он хочет драки.

— Тундра ровная, тундра открытая…

— Но туман — помощник нападающего.

Мизинец и Головач легли на склоне, защищенном от ветра, а Птенец Куропатки, недовольно ворча, присел на корточки на вершине и положил у ног копье.

Туман ходил вокруг волнами, то открывая даль, то заливая ее серым тяжелым дымом, и в этом дыму неслышно бродили духи, принимая образ неведомых чудовищ. Птенцу Куропатки, оказавшемуся вдруг в одиночестве, сделалось страшно. Люди его племени боялись одиночества, потому что одиноких всегда подстерегает беда, а страх отнимает силы и разум.

Бесконечно долгим показался ему срок, пока не пришел Мизинец, чтобы сменить его. И тогда Птенцу Куропатки расхотелось уходить. Вдвоем стало проще, и ушли страхи.

Разговаривать не хотелось. Друзья сидели на корточках и слушали тишину. Птицы на озерах и болотах замолкли. Все живое не любит, когда в тундру приходит непогода, и тихо и терпеливо пережидает ее.

Где-то чавкнуло болото. Мизинец насторожился, потянул к себе копье.

— Надо разбудить Головача, — шепотом предложил Птенец Куропатки.

— Не надо, — так же тихо отозвался Мизинец.

Друзья вдруг увидели, как мелькнула в тумане тень, потом рассмотрели — два человека, часто останавливаясь, крались вверх по склону. Юноши продолжали сидеть неподвижно. А когда до чужаков оставалось совсем близко, они, стремительно вскочив на ноги, ударили их тупыми концами копий.

— Гхы! — крикнул Мизинец.

— Гхы! — повторил Птенец Куропатки. Тоскливый вой разнесся по тундре.

Едва Мизинец успел поднять копье, как из тумана огромной птицей метнулся на него человек. Юноша успел увернуться. Ударившись друг о друга грудью, они упали и покатились по земле. Враг был тяжелее, выше ростом и скоро начал одолевать Мизинца.

Мизинец задыхался под тяжестью противника. Подбежал Головач и изо всех сил ударил несколько раз древком копья нападающего по спине.

Враг застонал, забормотал что-то бессвязное. Хватка его ослабела. Он вскочил на ноги и бросился бежать. По голосу Мизинец узнал в нем сына Сильного Ветра.

Туман редел, оседал на отяжелевшую от влаги одежду, тонкими струйками стекал по бронзовым лицам.

— Что станем делать? — спросил Головач. — Береговые люди придут сюда и убьют нас.