Бронзовый топор

У края леса, там, где его настигло копье Острого Носа, урсы вырыли яму. Мертвому связали руки и ноги ремешками, и засыпав землей, взвалили несколько больших камней. Это чтобы чужак не поднялся из ямы, не мстил им, насылая всякие болезни и подвывая ветру в непогоду.

Своего похоронили на закате, чтобы он мог вместе с уходящим на покой светилом идти в далекую страну. Рыба был из другого племени. Он попал к урсам после сражения. Но его оставили в живых: тогда в племени погибло много мужчин, а племени нужны были охотники. Захваченный прижился и стал полноправным урсом. Свое прежнее имя он потерял, так как его было трудно произносить, и получил новое за пристрастие к рыбе, которую любил больше мяса. Хотя и мясо ел охотно.

Урса полагалось хоронить иначе, чем врага. Вырытую для Рыбы могилу обложили шкурами, чтобы ему мягче лежалось. А самого повернули на бок — так удобнее будет лежать, пока он не отправится в дальний путь. Рядом с ним положили копье, каменный топор, несколько костяных ножей, гарпунов, игл и все ожерелья убитого. И еще несколько больших кусков хорошо прожаренного мяса: ведь Рыбе предстоял неблизкий путь, а охота в дороге может быть неудачной. Вот тогда-то и пригодится мясо.

Старая Эрри посыпала тело убитого красным порошком охры, которая, как думали урсы, потом превратится в кровь, воду жизни, и погибший обретет бессмертье.

Вот к могиле подошел вождь. Встав на колени и раскачиваясь из стороны в сторону, он громко запричитал. И говорил покойнику только приятное:

— Добрый Рыба! Ты теперь уходишь к предкам нашим. В той стране тепло и пищи много. Нам для Рыбы ничего не жалко. Разве Рыба этого не видит? Шкуры лучшие мы Рыбе дали. Разве Рыбе лежать так не мягко? Крепкие ножи и копья положили. Разве он уходит беззащитным? Мы хотели бы пойти с тобою, Рыба, но Олень-отец велит нам оставаться. Разве можем мы ослушаться Оленя? Не сердись на урсов, добрый Рыба! Храбрый Рыба! Ты у нас всегда был самым смелым, и тебя все урсы уважали. Разве ты сейчас не слышишь, как, тебя мы провожая, плачем? В той стране, куда придешь ты, Рыба, пусть тебя удача не покинет. Защищай оттуда урсов, храбрый Рыба, от напастей и зловредных духов.

Мужчины и женщины, громко причитали над открытой могилой, потом быстро засыпали ее землей и положили поверх могильного холмика оленьи рога: пусть Рыбу сопровождает в пути дух Оленя, покровителя племени.

И вождь, и его помощница Эрри, и все урсы были довольны погребением: ушедшего щедро снарядили в путь, и он не будет обижаться на соплеменников, не станет в непогоду возвращаться в долину, чтобы, подвывая ветру или голодным зверям, пугать урсов.

Слушая причитания отца, жадный Острый Нос думал, зачем Рыбе положили столько оружия и украшений? Разве он в стране предков не смог бы изготовить себе все, что нужно? А еще он подумал о том, что после отца никто, кроме ненавистного Лоока, не сумеет так складно обращаться к мертвому. И выходит, что Лоок все время заступает ему, Острому Носу, тропу.

Лоока же в это время занимали другие мысли. Каким умерший человек является в далекую страну, если он ушел с земли дряхлым стариком или неразумным ребенком? Стареют или молодеют там? Встречаются ли умершие с врагами? Сражаются ли там? Умирают ли опять? Если умирают, то куда потом попадают? Почему в старых захоронениях, размытых водой, он видел кости, а рядом лежало оружие и украшение. Как же дух умершего отправлялся в дальний путь безоружным? И как же там, в стране предков, дух опять обретает новое тело — ведь кости остались на земле?

Такие мысли и раньше приходили в голову молодого урса, но сегодня они его просто терзали. Чтобы отвязаться от них, Лоок после погребения занялся делом: мокрым песком стал начищать топор. А потом протер насухо куском меха. И топор засиял, словно осколок светила. Да, это оружие было сделано из чудесного камня. Его можно было поцарапать, но не раздробить. Где его берут, этот солнечный камень? Откуда эти люди в повязках с бахромой?

Полюбовавшись сверкающим топором, Лоок решил поговорить об этом с вождем. Тот выслушал юношу, недовольно ворча. Он ничего не знал о чудесном камне и невиданных чужаках, но в этом не хотел признаться. Позвав сына, он обрушился на него: почему Острый Нос не выведал у пленника, кто они такие, эти чужаки, много ли их, где добывают удивительный камень?

Острый Нос слушал отца в злобном молчании. Он решил, что это Лоок настроил вождя против него, и поклялся себе, что поможет Лооку отправиться вслед за Рыбой.

Появление чужаков встревожило Оэла. Сердито посопев, он все же решил послать завтра Лоока к Одинокому Рогачу.

Тот больше всех урсов прожил и больше всех знал.

Где-то в направлении реки послышался отдаленный рык льва. Вождь насторожился и какое-то время прислушивался. А потом велел следить, чтобы ни один костер ночью не погас. И распорядился нарубить колючих кустов и обложить стоянку. Тогда гривастый мурр не сможет подобраться к шалашам урсов.

В тот вечер Лоок ни на миг не расставался с топором.

И даже ложась спать, привязал его к руке ремешком из козьей кожи.