Брошь с черным опалом

Их было двое. Другая пара дежурила на улице. Марк неосознанно вжался в землю, хотя видеть их бандиты не могли. На одном их ящиков у окна стояла электрическая плитка. Тот, что был помельче и поплоше, поставил чайник и засуетился, открывая банки с консервами и солеными огурцами, нарезал хлеб, разлил по стаканам водку. Они выпили, о чем-то лениво переговариваясь. Голоса слышны, но слов не разобрать. Они с ребятами лежали почти вплотную к окнам по обеим сторонам, ближе уже никак. Марк решил передвинуться и лечь прямо напротив фрамуги, надеясь услышать хоть что-то через щели в рамах. Окна начали запотевать. Видно чайник закипел и исходил паром. Марк чуть приподнял голову, и тут тот, что шестерил, дернул и открыл окно. Марк еле успел вжаться лицом в землю. Рама легла прямо на откос окна, открывая прямо перед ним всю картину. Вывалил пар, смешанный с затхлым запахом сырого помещения, пота, перегара и рыбы.

– Нормально. Оставь. Пусть проветрится.

Здоровый мужик, развалясь на стуле, засадил еще стакан. Слышно было лучше, чем отлично. Узнать бы, где мальчик. Марк знал, что сейчас ребята Лёнчика без шума обыскивают все помещения и делают это очень профессионально. В доме было тихо.

Вошли те, что оставались на посту. Марк подумал, что будет смена караула, но пришедшие разделись и, усевшись за стол, начали торопливо пить и закусывать. Итак, все в сборе. Это облегчало бойцам задачу. Нашли ли ребенка?

Самый здоровый был уже сильно пьян. Видно, начал давненько.

– Санек, хорошо сидим. Жаль, баб нету. Было бы еще хорошей, – бугай заржал и пихнул соседа. – А че нету? Есть же пацан! Может, он сгодится?

– Да не, Жора, его на всех не хватит, маловато будет, – захихикал шестерка.

– Так я всем и не предлагаю. Мне хватит, а вы, как хотите. Что останется – все ваше!

Все заржали и, стукнув стаканами, выпили. Марк похолодел. Горло ссохлось, невозможно стало просто сглотнуть.

– Тащи закуску, щас мы ее оприходуем.

Под гогот ублюдков, шестерка побежал, топая берцами.

Наверное, окно было слишком узким, напасть через него молниеносно было невозможно, его схватят прежде, чем он вылезет. Но Марк об этом не думал. В каком-то отчаянном рывке он бросился в проем, продрался, разрывая одежду, и буквально свалился на голову бугая, вцепившись всем, что у него было: зубами, руками, ногами. Бугай захрапел и повалился, подмяв Марка под себя.

Наверное, Марк сильно ударился спиной и головой, потому что все произошедшее после видел не очень четко и плохо понимал. Он пришел в себя от голоса Лёнчика.

– Так. Выводим висельников по одному и пакуем.

Друг склонился над Марком, который продолжал валяться на полу.

– Ты как, Энгельс, живой?

Марк промычал что-то невнятное.

– Отлично, – обрадовался Лёнчик, – значит, еще поскачешь по тротуару. А я уж испужался, что ты откинулся на манер щуплого. Мы его и приложить как следует не успели, он от страха гикнулся.

– Дурак ты, Лёнчик. И шутки у тебя дурацкие.

– Это из какого мультика?

Марк закрыл глаза.

– Да ладно, не тушуйся. Знаю я, что ты мультики любишь пересматривать и тексты учить.

Марк вдруг резко сел, чуть не стукнув Лёнчика по носу.

– Где Игорь? Он жив?

– Да не дергайся. Все в порядке. Они его в пустой ящик из-под снаряжения какого-то засунули. Когда отморозок щуплый за мальчиком побежал, его до ящика этого проводили и утихомирили. Мальчишечка, видимо, от духоты сомлел, плохо понимал, где он и что. Ну и испугался, конечно. Мы его сразу с первой машиной отправили. Сейчас они уже на подъезде к больнице.

– В какую больницу его повезли?

– В ближайшую районную. Километров тридцать на северо-восток.

Через полчаса Марк вырулил на шоссе и по навигатору помчался в больницу. Он успел только спросить у ребят, смогли ли отморозки позвонить кому-нибудь из своих хозяев. Узнав, что всех повязали мгновенно, как сказал Лёнчик, «без шума и пыли», Марк решил, что сначала сам убедится, что с Игорем все в порядке, а уж потом сообщит Соне. Иначе она может не выдержать. Операция заняла довольно много времени, уже светало. Следовало торопиться, и он гнал как сумасшедший.

В больнице

Марк позвонил Софе через час после приезда в больницу. Он понимал ее состояние и то, как мучительна для матери каждая минута ожидания. Но лучше еще немного неизвестности, чем ужасная новость. Только когда врач сообщил, что мальчик пришел в себя, состояние стабилизируется, из-за глубокого шока он почти ничего не помнит, но это и к лучшему, Марк набрал наконец номер Софы.

Пока они ждали, когда мальчик проснется, приехал подполковник Рыков. Он прошел сразу к врачу. За ним на полусогнутых семенили нянечка и медсестра. Марк позвонил жене и, не вдаваясь в подробности, сказал, что у Софы были проблемы, пришлось подключиться. Софу он все время держал за руку. Ниночка перезвонила сестре через секунду, но та вообще не могла говорить и нажала отбой. Потом. Все потом. Сейчас имеет значение только Игорь.

Явился Рыков. Посочувствовал, успокоил, потом пожал Сонин локоть и уехал. Марк сходил за кофе. Но и кофе не зашел. Соня даже челюсти не смогла разжать.