Брошенка

— Только это, — решил предупредить Лёха, — ты жалеть его не смей, по глазам вижу, что собралась. Смотри на него, как обычно, как на других смотришь, он этого не любит, здоровайся там, а про остальное не выспрашивай.

— Не глупая, — кивнула Лена.

— Да я не про то, так, на всякий сказал. Он же даже в детстве такой упертый был, кремень, а сейчас и подавно. Я заходил, как он вернулся, не знал, куда глаза деть, а он, как ни в чем не бывало со мной болтает. Выпили, как водится, закусили, о жизни разговор завели, давно его не видел, нехорошо, что по такому поводу встретились, только рад его возвращению, мужик он что надо!

— Надолго тут? — интересуется Лена негромко, чтоб разговора на улице слышно не было.

— Кто о том знает, только куда ему теперь от родителей. Хорошо, что руки работают, такой не пропадет. Знаешь, какие он картины делает! Руки золотые. Только вернулся, немного оклемался, и сразу работать, чтоб на шее у матери с отцом не сидеть. Плохо у нас берут тут, потому сестра как-то приехала, забрала работы и в городе продала.

Слушает Лена рассказ, о своем горе вообще забыла, померкло оно в миг. Молодая, без увечий, а что муж такой попался, переступить и жить дальше. Хлопнули створки соседского окна, мелькнули мужские руки и пропали.

— Лёш, ну где вы там? — кричит мать из кухни.

— Идём, — отзывается. — Последнее что скажу: если Никиту где встречу — пусть на себя пеняет, отметину ему оставлю.

— Лёш!

— Я всё сказал, — отмахнулся он и вышел.

Лена включила телефон, и сразу стали приходить сообщения. Вот свекровь звонила несколько раз. Бывшая, поправила себя Лена. Женщина хорошая, добрая. Наслушалась от многих о плохих свекровях, а самой счастье выпало, жаль недолгое. И тут телефон зазвонил. Чего скрываться, человек вон как волнуется.

— Да, — ответила.

— Леночка, — в трубке послышался облегченный вздох. — Где ты?

— У мамы, — отозвалась спокойно, смотря в пол.

— Что случилось-то? Ты как спросила про Никиту, я места себе не нахожу. Звоню тебе — недоступна, звоню ему — не берет. У вас все хорошо?

«Нет никаких нас».

— Пусть он сам расскажет, — решает невестка. Не хочется жаловаться, ныть, просто уйти с поднятой головой, чтоб не жалели.

— Ой, — вздыхает мать, и слышит Лена голос свекра, суетящегося на кухне. — Леночка, умоляю, говори, как есть. Я с ума схожу, еле до тебя хоть дозвонилась, а вы все загадками.

— Другая у него, Екатерина Семеновна, — как-то ровно и спокойно сказала Лена. — На море человек поехал.

— На какое море? — не понимает свекровь.

— На Черное.

— Не понимаю, Лена.

— Ну что тут не понять, устал парень от семейной жизни. Вы у него лучше поинтересуйтесь о подробностях, мне больше ничего не известно. Извините, меня за столом родные ждут. Всего доброго.

В трубке повисло молчание. Лена могла просто нажать отбой, но свекровь она уважала. Все же учитель со стажем, один из лучших в школе, потому ждала, когда и с той стороны скажут слова прощания.

— Екатерина Семеновна? — позвала Лена.

— Да-да, — послышался снова ее голос.

— Мне пора.

— Да, Леночка, иди, позже созвонимся.

Лена так не думала. Она ответила на звонок лишь затем, чтобы успокоить человека, теперь же надобность в разговоре отпадала. Она уже было собралась бросить телефон на кровать, когда увидела сообщение от подруги.

«Лен, я не поняла, вы с Никитой всё?» — интересовалась Наташа, прикрепив фотографию Никиты у блондинки в поезде.

«Надо же», — усмехнулась Лена, узнав в попутчице мужа девушку из общей компании. Кажется, ее звали Света. Хотя почему звали, зовут. Все же интуиция ее не подвела, это оказалась знакомая. Интересно, откуда фото, но спрашивать о том она не стала. Оставила телефон в комнате и пошла к остальным.

Атмосфера за столом была добрая, в душе Лены благодарность разливалась вместе с вновь принятой наливкой, которую иногда подливала мать. Она уселась по левую руку, когда отец сидел по правую, а неугомонные мальчишки шпыняли друг друга под столом, но от этого было лишь радостнее, видеть свою семью в сборе. Лишь самые близкие собрались здесь, это она осознала сейчас очень хорошо.

Иногда всплывала картина из поезда, но почему-то сразу ей на смену приходил Гриша, вернее, его история, рассказанная братом, и Лена понимала, что ей повезло. Она и сама не заметила, как через час на кухне разлилась песня, которую затянула мать, а она подхватила, как в детстве. Даша, подперев лицо ладонью, смотрела на поющих, раскачиваясь в такт мелодии. Схожие лица, с разницей в морщинах, глаза, голоса: дочь была копией матери. Тут к гадалке не ходи, чтобы понять, как спустя тридцать лет будет выглядеть Лена. А вот кто окажется рядом, вопрос. Даше повезло с мужем, она Бога постоянно за него благодарит: и любовь, и понимание, и забота, и желание обеспечить семью — все сочетается в человеке.

Пришла пора собираться. Не хочет Лена, чтоб гости уходили, да пора детей уклыдывать.

— Провожу, — говорит матери.

— Да мы сами, — отнекивается Даша, — отдыхай.

— Проветриться хочу, — объясняет.

Даша на свекровь смотрит, одобрения ждет.

— Иди, чего уж, только не задерживайся, волноваться буду, — говорит Галина.