Брошенка для депутата

Наутро Леша сам увез девочек в садик и в школу раннего развития, а я осталась с Ваней один на один. Почти час я уговаривала ребенка поесть. Приготовила и кашу, и кисель, и блинчики… Но едва смогла уговорить на хлопья с молоком. Ситуация еще усложнялась тем, то Ваня не говорил. От слова совсем! Лишь плакал, иногда тихо, почти беззвучно, и порой устраивая такой концерт, что я боялась соседского рейда с выяснением причины превышения децибелов в нашей квартире. Мультики немного смогли сгладить нестыковки в нашем общении, и в обед я даже смогла его усыпить, пообещав, что вечером он увидится с мамой.

Когда вернулись девочки, которых Леша сам забрал и привез домой с занятий, обстановка немного смягчилась. Лизка сразу взяла парнишку в оборот, завалила игрушками и раскрасками, придумала какие-то игры, и вечером я впервые услышала, как Ваня смеется.

Услышав первый раз его смех, стоя на кухне и замешивая тесто на булочки, я не выдержала, бросила все и просто упала на стул, закусив кулак, чтобы дети не услышали мои рыдания. Это была победа. Маленькая, крошечная, самая первая, но победа!

Лена вечером не пришла. Уж не знаю, какие у нее там образовались дела, но они казались важнее сына. Сидя вечером перед телевизором в гостиной, куда я перебралась из супружеской спальни, услышала тихое шлепанье маленьких босых ножек по паркету и обернулась. Ваня, размазывая кулачками по лицу сонное выражение, притопал ко мне и молча забрался под бок. Вначале я замерла, не зная, как реагировать на такое вторжение. Но ребенок сам взял мою руку, нырнул под нее и притих, ожидая, когда я его обниму. Осторожно отложив спицы с начатым вязанием в сторону, я пересадила Ваню к себе на колени, накинула плед на плечи и тихонько прижала к себе, покачивая. Через несколько минут мальчик сладко засопел, прижавшись к моей груди, а я так и просидела полночи, боясь шелохнуться, чтобы не разбудить малыша.

*10*

— Мам, а Ване можно мороженое? — Лизка дергает меня за край рукава футболки, обращая на себя внимание.

— Он проснулся уже? — выдернула один наушник из уха я, переводя взгляд на старшую дочь.

— Да, — кивнула та в ответ.

— Для начала пообедайте, потом уже мороженое, — ответила дочери, поднимаясь со стула.

Лизка подхватила один портативный наушник, вслушиваясь в то, что я слушала.

— Что за абракадабра? Это какие-то заклинания? Как в "Гарри Поттере"?

Я рассмеялась.

— Нет, маленькая, это английская речь.

— Зачем она тебе?

— Решила немного подтянуть свои знания по английскому языку.

— А мне можно?

— Тебе правда интересно? — с удивлением посмотрела я на Лизу.

— Да, — серьезно кивнула она.

— Тогда я позже найду тебе детский курс.

— Хорошо. Только не забудь! — улыбнулась Лиза. — Мне звать всех за стол?

— Конечно, — кивнула я, доставая тарелки из шкафчика.

— Мам, — нерешительно притормозила дочь на пороге.

— Что?

— А… Ваня теперь будет всегда жить с нами?

Я вздохнула, прекрасно понимая, что ребенка действительно гложет этот вопрос.

— Маленькая моя, — я подошла и присела перед дочкой на корточки, взяв ее за мягкие ладошки. — Ванечка теперь член нашей дружной семьи. Так… так сложились обстоятельства, понимаешь?.. У него совсем никого нет.

— А его мама? — пытливо заглянула мне в глаза Лиза.

Я растерялась. Что сказать? Объяснять, что маме он не нужен, думаю, ребенку не стоит, иначе разрушу ее маленький счастливый мир, а они, мои девочки, еще не готовы к его жестокости.

— Или теперь ты его мама? — нахмурилась дочь, не дождавшись ответа.

— Да, Лиза, — с облегчением улыбнулась я. — Теперь мы с папой его родители, а вы — сестренки. Так что… Ваня — ваш брат.

Да, теперь это все было именно так. Уже месяц по документам я являлась матерью Вани, а он внесен в мой паспорт в графу "Дети". Лена давно упорхнула в Америку по купленному на наши деньги билету, без раздумий подписав отказ от родительских прав. Лешка заверил меня, что оформил все так, чтобы в дальнейшем она не смогла их вернуть, и заверил все у нотариуса. Ваня понемногу привыкал к нам, уже смелее ходил по дому, играл с девочками и даже несколько раз приходил ночью спать ко мне на диван.

Лешка предлагал нам с ним поменяться комнатами, но, как только Ваня первый раз прошлепал босыми ногами по паркету посреди ночи ко мне, я отказалась, ведь ребенок мог, не найдя меня ночью, испугаться, а он и так только-только успокоился.

Сегодня утром мы подняли вопрос о новом доме, просторнее, чтобы нам всем хватало в нем места. А еще серьезно поговорили о том, что Ване необходима помощь специалистов. Ребенку почти полтора года, а он совсем не говорит. Скоро настанет момент ему идти в детский сад, а в таком состоянии, естественно, ни о каком коллективе пока не могло идти речи. Специализированных же учреждений в нашем городе не было. Я попросила Сашку скинуть координаты психолога, к которому она водила своих мальчишек, когда однажды летом на них напала огромная соседская собака, и мои племянники перестали спокойно спать и вздрагивали на каждый шорох. Начнем с него, а дальше уже определимся.