Брошенка для депутата

— Марина, а вы тоже считаете меня представителем сексуальных меньшинств? — кажется, босс откровенно веселился!

— У вас есть сын… — промямлила я, не зная, как вернуть пылающим щекам нормальный цвет.

— Можно сказать, что это для прикрытия, — вновь хохотнул мужчина. — Ну так как, вам тоже подозрительны мои сексуальные пристрастия? — вкрадчиво спросил он.

Невольно я посмотрела на него и едва не вздрогнула, увидев, что он очень внимательно смотрит на меня в ожидании ответа. Взгляд, прямой и спокойный, буквально проникал глубоко в душу, пытаясь что-то разглядеть там, без слов принять ответ. Я завороженно зависла, будто впервые рассматривая мужчину. Нет, не вязался его образ, его манера общения, его поступки с теми грязными обвинениями, в которых пытался убедить журналист.

— Нет, — я даже не поняла, что произнесла это вслух.

На лице босса появилась улыбка, а в глазах мелькнуло что-то, что я могла бы назвать одобрением. Он даже слегка кивнул, так и не отведя от меня взгляда.

На несколько мгновений в кабинете повисла тишина. Мы сидели вполоборота друг к друг, но при этом смотрели глаза в глаза. В который раз я заметила отблески заинтересованности во взгляде босса. Осознав, что эта заинтересованность направлена на меня, вновь почувствовала, что щекам становится тепло.

— Мне так нравится смотреть, как ты краснеешь, — тихо, почти шепотом произнес Павел Сергеевич, не отрывая от меня внимательного взгляда и по-прежнему улыбаясь. — Сразу становится интересно, о чем ты в этот момент думаешь, — он слегка подался вперед, опираясь локтями на столешницу, не выпуская из плена своих глаз.

Воздуха стало катастрофически не хватать. Мне показалось на какое-то мгновение, что я сейчас утону в этом взгляде. Сердце предательски долбилось в грудную клетку, стремительно поглощая кислород, который в очень малых количествах поступал в легкие. Голова странно закружилась, а очертания офиса поплыли, фокус остался только на лице босса…

— Паш, это п…ц! — шумно хлопнув дверью, в кабинет влетел Егор, потрясая экземпляром такой же как и у меня газеты, и широкими шагами подошел к столу, шлепнув ею по столешнице. — Я тебя предупреждал! Марин, — почти прорычал он, — выйди, пожалуйста.

Я уже было поднялась, чтобы сбежать из эпицентра грозы, как меня остановил спокойный голос босса:

— Марина, останься.

*45*

Я напряженно замерла, не зная, кому подчиниться.

— Пока еще твой босс — я, — безапелляционно заявил Павел Сергеевич, прекратив мои метания.

— Не босс ты, а придурок полный! — буркнул Егор и уселся на стул, устало зажав переносицу. — Вот как теперь все это расхлебывать? Мне уже десятка два журналюг позвонило, просят интервью! И что-то мне подсказывает, что не о планах на гонку они будут расспрашивать! — язвительно выдал Егор, раздраженно посмотрев на брата.

— Отменяй пока все интервью, даже запланированные.

— Да не дурак, сделал уже. Блин! Достать бы этого подонка и заставить сожрать весь тираж! — в сердцах выдохнул Егор.

— Это уже не поможет, — спокойно ответил ему Павел Сергеевич. — Сможешь найти тот самый "источник", кто выдал информацию по Нецветаеву?

— Постараюсь, но не обещаю. Если он ему тупо заплатил, то проблем не будет. Слава богу, по разводу прошлись вскользь, не докопавшись до причины, — сказав это, Егор метнул на меня взгляд, поняв, что сболтнул лишнего.

— Правду знали мы с тобой, Петруха и Ната. По понятным причинам, они рассказать не могут, а ты, надеюсь, не выдашь.

— Может, все-таки поговорим наедине? — неловко отведя от меня взгляд, спросил Егор брата.

— Что-то мне подсказывает, что Марина не из болтливых, а вот женский ум нам еще пригодится, — покачал головой босс. — Марина, вам же можно доверять? — повернулся ко мне Павел Сергеевич, вновь перейдя на вы.

— Конечно, Павел Сергеевич, — как можно более убедительно ответила я.

— Ладно, — вынужденно согласился Егор. — Давайте тогда все вместе подумаем, что теперь делать. Нецветаев еще долго будет там?

— До весны, как минимум.

— Одной проблемой меньше. К нему никого не пустят, поэтому рта он не раскроет. Это до сегодняшней статьи ему было выгоднее молчать, теперь же он мог бы развернуть все в свою сторону… Вопрос второй. О каких пропавших документах из дела говорится?

— Ната была пьяна, сильно пьяна, — вздохнул Павел Сергеевич, откинувшись на спинку кресла. — Я заплатил, чтобы этот факт и упоминания о нем "исчезли".

— Почему?

— Во-первых, это породило бы много вопросов о том, почему она была в таком состоянии. Кто-то пронырливый мог бы и докопаться. А во-вторых, — босс тяжело вздохнул. — Это пока Сережка маленький, но это не навсегда же, я бы не хотел, чтобы память его матери была замарана. Он очень ее любит…

Егор понимающе кивнул.

— По третьему пункту ничего мне не скажешь? — через несколько томительных секунд спросил Павел Сергеевич, задорно улыбнувшись.

— Да иди ты! — фыркнул его брат. — Вот это вообще какая-то нелепость! Но она может спровоцировать нездоровый резонанс. Не мне тебе рассказывать об отсутствии толерантности в нашем обществе.

— Зато, глядишь, эти самые "меньшинства" меня поддержат! — веселился босс.