Брошенная колония

– Вспомнил, как ты к пистолету потянулась, – ответил Игнат совершенно серьезно, – вдруг решила обезопасить мать?

– Понимаю, – согласилась Мила. – Свет будем гасить?

– И так сойдет, если ты не против, – поддел Видок.

– Согласна, есть, что показать – сбрасывая одеяло и запрыгивая наверх, демонстрируя небольшую крепкую грудь в форме трамплина, гордо заявила ночная гостья.

Она нагнулась и поцеловала его, а руки Демидова уже вовсю ласкали ее бедра.

Ночь удалась. Мила оказалась страстной девочкой, не было в ней того холода, что он раньше встречал в коллегах противоположенного пола. Отдавалась она с жаром, ярко, с фантазией.

Когда он проснулся, в постели уже никого не было, в окно лился серый свет, с трудом пробивающийся через тяжелые тучи. За стеной гремела посуда, и слышался тихий разговор двух женщин. Игнат не стал подслушивать, его это не касалось, он оделся и, сунув в карман штанов папиросы, которыми его благородно снабдила Тамара с просьбой курить только на улице, вышел в кухню-столовую и спальню хозяйки. Женщины встретили его вполне доброжелательными взглядами и открытыми улыбками.

– Доброе утро, – произнесли они синхронно.

– Завтрак уже готов, – продолжила Мила, – пять минут, и можно садиться за стол.

Игнат насторожился.

– Доброе, – вполне непринужденно согласился он.

Тамара весело рассмеялась и отвернулась. Мила же подмигнула и начала резать свежий хлеб, который, похоже, еще недавно был в печке.

Игнат вышел на улицу и прикурил. Неужели мама с дочкой спелись и решили его охомутать таким нехитрым способом? Не похоже, что они совсем дурные? Тамара знает, в какой переплет он угодил, как и то, что он не сможет остаться, слишком много дел ждет его в княжествах, и дочуркой его не удержать. Похоже, паранойя разыгралась.

Докурив, он взялся за разминочный комплекс, потом за бой с тенью на максимальной скорости. Это, конечно, не то же самое, что с заклинанием или зельем скорости, и не помощь Фарата, но Игнат сам по себе мог двигаться довольно быстро, быстрее обычного человека.

Неожиданно чутье просто взвыло, сигнализируя об опасности. Демидов ушел перекатом в сторону и, вскочив в боевую стойку, стал выискивать угрозу. Та не замедлила появиться, метательный нож, брошенный уверенной твердой рукой, летел прямо в грудь. Игнат перехватил его довольно легко и отправил обратно, но не на поражение, так, чтобы могла увернуться. Миле понадобилась вся сноровка, чтобы перехватить его в полете, но девушка справилась и отправила его обратно. Так, кружа по двору, они метали его друг другу, пока девушка, наконец, не поранила ладонь.

– Больно? – участливо спросил Игнат.

– Ничего, – улыбнулась она, засовывая нож за голенище, – мама подует, и все пройдет. – Она достала тряпку из кармана и замотала рану, плотно сжав кулак. – А ты действительно крут, и я так поняла, ты сейчас обошелся без духа?

– Ну, для таких фокусов хватает моей природной скорости, – немного похвастался он.

– Здорово быть одаренным, – опять вздохнув, заявила Мила. – Ладно, пошли к столу.

Игнат промолчал, девочка сильно уступала ему в скорости и силе, и это он без стимуляторов. Если бы не мамины зелья, ее бы уже давно черви доедали.

– Пойдем, пожуем, – согласился Игнат и, слегка прихрамывая, пошел в дом.

Тамара, заметив кровавую тряпку на руке дочери, тяжко вздохнула, после чего, как и сказала Мила, подула на порез, который за полминуты затянулся.

– Вот это да! Фарат бы его минут двадцать бы затягивал, – с завистью в голосе посетовал Демидов, после чего пошел к умывальнику.

– Фарат – твой дух? – тут же заинтересовалась Мила.

– Бери больше, у меня в «пассажирах» джинн.

Игнат уселся за стол, взял ломоть свежего хлеба и стал на него укладывать куски домашней колбасы, которая у ведьмы была необыкновенно вкусной.

Демидов провел в доме Тамары еще три дня, нога восстановилась, только плоский белый шрам напоминал о биче Веревеи. Мила окончательно перебралась в его комнату, а Тамара, не желая слушать их по ночам, наложила на стену звукоизоляционное заклинание.

– Ты ведь не останешься? – сев и прижав колени к обнаженной груди, спросила ловчая, глядя прямо в глаза Игнату.

Видок покачал головой.

– Я и так не знаю, что могло произойти за мое отсутствие, почти месяц я здесь, а те события не могут меня отпустить. Угроза, которую несет предмет, находящийся, надеюсь, еще у меня, коснется всех: и вас, и княжества, и даже отшельников.

– Ты говорил, – задумчиво произнесла Мила, – тебе хорошо со мной?

– Хорошо, – улыбнулся Демидов, проводя рукой по ее ноге. – Было бы плохо, все закончилось бы первой ночью.

– Тогда возвращайся.

От подобного Видок просто опешил, похоже, эта молодая женщина прикипела к нему и довольно сильно. Неужели она влюбилась? Меньше всего он хотел разбить ей сердце.

– В живых бы остаться, – постарался он уйти с темы, – там такой замес назревает, от таких, как я, полетят клочья. Я не буду загадывать, может, и вернусь.

Мила поняла, что другого ответа ей не получить, грустно вздохнула и легла рядом, положив голову на плечо.

«Блин, как бы с Тамарой разборки не вышло, – подумал Игнат, – нехорошо это».