Брошенная колония. Маховик неизбежного

Вновь тот самый стул. Видок осмотрел помещение мутным взглядом – он медленно терял связь с реальностью: чего-то не хватало. За столом сидела дознавательница, ее бульварный роман лежал перед ней, у стены, наблюдая за ним, стояла незнакомая женщина среднего роста в довольно фривольном наряде с обалденным декольте. Но сейчас Игната ее вываливающаяся наружу грудь совершенно не интересовала – он наконец понял, чего не хватало: отсутствовали ставшие почти родными мордовороты.

– Вы что с ним сделали? – переведя взгляд на сидящую за столом женщину, произнесла ледяным голосом незнакомка.

Демидов даже поежился – ему показалось, что температура в помещении резко упала, а пар изо рта подтвердил факт похолодания.

– Прошу прощения, магесса, – равнодушно ответила инквизиторша, – но это прямой приказ инквессы Беаты. Вы не вправе здесь распоряжаться. И я настоятельно прошу вас не пользоваться магией, иначе вам придется покинуть допросную. А если вы не в состоянии владеть собой, могу вам предложить пару отличных подавителей.

Дверь в камеру открылась, и на пороге появилось новое действующее лицо – инквесса Беата, глава карающего отдела. Она осмотрела помещение, по магичке только зло скользнула взглядом, после чего уставилась на дознавательницу:

– Результат?

– Результат отсутствует, госпожа. Он твердит одно и то же, никаких разночтений в его истории нет. Единственное, чего нам не удалось выяснить, – кто его лечил после того, как он был ранен одержимой.

– А напрямик спросить не пробовали? – поинтересовалась магесса, голос ее был полон плохо скрываемого гнева. – Или вы его только били?

– Это единственное, чего он не сказал, – проигнорировав яд гостьи, ответила любительница бульварных романов. – Говорит, какая-то лесная ведьма демоны знают где. Попытки с вторжением в подсознание результата не принесли.

– Хорошо, – кивнула инквесса. – А теперь оставьте нас наедине.

Магичка тоже направилась к выходу, но Беата ее остановила:

– Задержитесь, магесса, мне нужна ваша помощь.

Когда за безымянной дознавательницей закрылась дверь, Беата посмотрела на Игната. Демидов именно в этот момент загремел со стула, поскольку даже сидеть больше не мог. Никто не бросился его поднимать. Беата смерила взглядом тело, лежащее у ее ног, после чего повернулась к волшебнице.

– Магесса, вы не могли бы привести в порядок нашего гостя? А то поломать поломали, а починить – нам не дано. В принципе, я вас для этого сюда и пригласила. Ваша иллюзия была настолько великолепной, что мы получили результат: пора поставить на ноги уважаемого егеря. Да, Игнат, гильдия волшебства и лига инквизиции снимают с вас обвинения в измене и содействии одержимым. Также вы оправданы по пунктам соучастия в убийстве инквессы Рены, магессы Арианы и их подчиненных. Коллегия признала вас виновным в сокрытии опасного артефакта, созданного одержимой ведьмой Веревеей, но поскольку на тот момент вы не обладали знаниями о конкретном объекте, великая инквизиция не будет выдвигать обвинений, хотя ваши действия косвенно повлекли большое количество человеческих жертв.

– Гильдия магии присоединяется к вердикту инквизиции и отказывается от преследования, – отлипнув от стены, сообщила безымянная волшебница.

– Вам надо подписать этот документ. – Инквесса взяла со стола лист пергамента и положила перед носом Игната, а рядом ручку.

Демидов наконец-то смог подняться, слова о прекращении пыток и оправдании подстегнули егеря. С трудом сев, он дрожащей рукой взял пергамент, читая текст. В принципе, там было то же самое, что сказала Беата, только более витиевато. С большим трудом он поставил подпись под этим документом.

– У вас есть претензии к нашей службе? – поинтересовалась инквизиторша.

– Суки вы, – выдохнул Видок. – Горите в аду.

Инквесса скривилась и, забрав с собой пергамент, вышла, ничего не ответив. А вот магесса улыбалась, она подошла и помогала Демидову сеть на стул. Первым делом она сняла блокаду с Фарата – Игнат впервые за четыре дня ощутил джинна и был очень этому рад. Все это время, не ощущая своего «пассажира», он чувствовал, что от него словно оторвали очень важную часть.

– Я прошу прощения, – тихо произнесла она, – за мою очень жестокую иллюзию. Давайте я займусь вашими ребрами: вы очень ослабли, это самое малое, что я могу сделать, чтобы хоть как-то загладить свою вину.

Она прошла к столу, взяла стул дознавательницы и села рядом. Ее рука легла на поврежденный левый бок, от ладони магички распространялся мягкий зеленоватый свет, боль отступала, сразу стало легче дышать, голова прояснялась, исчез туман, в котором Игнат пробыл почти два дня. Вообще очень тяжело соображать, когда тебя много бьют, плохо кормят и не дают спать.

– Надеюсь, это не иллюзия? – произнес он уже более твердым голосом. – Очень не хотелось бы угодить в очередной обман.

– Не сомневайтесь, – заверила его безымянная магичка. – Хотите, научу вас распознавать иллюзию?

– Хочу, – легко согласился Видок.