Брошенная в бездну

— Это ваше с Мазхаром дело, дочь моя, — сказала она. — Я очень люблю внука. Но ведь ты мать, а Мазхар отец… Ты знаешь, какой он упрямый. Лучше не упирайся, делай, как он велит, не приведи аллах, разозлится, будет ещё хуже. Я попробую с ним поговорить. Как он решит, так тому и быть. Но всё равно тебе нельзя больше оставаться в нашем доме.

Назан зарыдала:

— Отправьте меня к моей тёте, мамочка!

— Конечно, дитя моё! — с облегчением вздохнула Хаджер-ханым. — Поедешь, обязательно поедешь. Делать-то больше нечего. Но знай, сердце у меня кровью обливается… горевать по тебе буду. Ведь такой почтительной невестки, такой хорошей хозяйки, такой умницы…

Назан с воплем бросилась на шею Хаджер-ханым.

— Успокойся, дитя моё, перестань! Ты и меня до слёз доведёшь.

— Попросите Мазхар-бея, умоляю вас, чтобы он не отнимал у меня Халдуна.

— Эх-хе-хе! Мне самой тяжело расставаться с внуком. Но, что поделаешь, ты мать. У тебя на него больше прав. Только не спеши, посмотрим, как всё обернётся. Гнев у Мазхара быстро проходит. Поживёшь у тётки, а там… не успеешь оглянуться, как получишь от него телеграмму: «Срочно выезжай!» Сядешь в поезд, и снова дома. Между мужем и женой всякое бывает. Ведь вы друг для друга, словно свет для очей. Он без тебя не может, а ты без него…

Назан так хотелось верить свекрови. Значит, думала она, если не отдадут Халдуна — ничего страшного. Через некоторое время она, быть может, вернётся.

Взяв на руки сына, она опять пошла в комнату свекрови. Мальчик прошептал, утирая своими маленькими ладошками материнские слёзы:

— Я совсем не люблю папу.

— Как не любишь? — с испугом спросила Назан.

— А зачем он бьёт тебя!

— Если я ещё раз услышу такие слова…

— Что тогда?

— Я не буду твоей мамой!

— Ты возьмёшь себе других ребят?

— Ну конечно.

Халдун обхватил шею матери ручонками.

— Не надо, мамочка! Я не стану больше так говорить! Только оставайся моей мамой!

Кто-то постучал в наружную дверь. Назан хотела было пойти открыть, но вовремя сдержалась, ведь теперь она была посторонней в этом доме…

Пришла Наджие. Поднимаясь с ней наверх, Хаджер-ханым приложила палец к губам. Наджие сдержала готовый сорваться с языка вопрос. Ночью она слышала шум, крики Мазхар-бея. До самого утра они с мужем строили догадки, что же всё-таки произошло у соседей?.. Сейчас Рыза ждал от неё новостей…

Женщины молча вошли в кухню.

— Тётушка, что у вас тут случилось ночью? — спросила Наджие, сгорая от любопытства.

Хаджер-ханым и внимания не обратила, что её опять назвали тётушкой.

— Сын дал развод Назан! — выпалила она.

У Наджие даже дыхание перехватило.

— О аллах!

— Да, дал ей развод от трёх до девяти лет.

— Что же за причина?

— Он застал Назан, когда та зашивала в подкладку пиджака амулет.

— А где же она его достала? — спросила Наджие с дрожью в голосе.

— О, у неё руки длинные, дочь моя! Говорит, купила у какого-то уличного торговца…

Наджие облегчённо вздохнула: «Значит, не проговорилась!»

— Ну и глупа же! — продолжала Хаджер-ханым. — Муж домой пришёл чуть не под утро, а ей, видно, дня не хватило, чтобы это обстряпать. Только прилёг, а она в кухню и давай зашивать. Будто не могла выбрать время поудобнее! Как он бил её, как бил! Если бы не я, наверняка убил бы насмерть. Всю жизнь должна за меня богу молиться.

— А что теперь будет? Ведь Назан нельзя оставаться в вашем доме.

— Отправим её к тётке.

— Мальчишку-то она, конечно, с собой возьмёт?

— Аллах ведает! Это их личное дело. Конечно, он мой внук, люблю я его, жить без него не могу, но…

— Наверно, Мазхар-бей опять женится? — перебила её Наджие.

Хаджер-ханым обозлилась:

— Типун тебе на язык! Уж коли открыла рот, так говори о чём-нибудь хорошем. Зачем ему жениться? Зачем?

Наджие молчала, стараясь скрыть своё торжество. Теперь-то, думала она, Жале зажмёт Мазхара в кулак!

— Ну и новости! — с порога закричала Наджие, вбегая к себе.

Рыза спрыгнул с кровати:

— Дал развод?

— От трёх до девяти!

— Не может быть!

— Клянусь аллахом! А как бил её, как бил!..

— Может, ещё передумает?

— Скажешь тоже! Учинил такой скандал — и вдруг «передумает»!

— Это, пожалуй, верно. Сейчас я быстренько оденусь…

— Небось, побежишь в пансион?

— А как же! — торопливо проговорил Рыза, сбрасывая ночную сорочку и натягивая брюки.

— Назан-ханым, Назан-ханым! — кривляясь, передразнивала кого-то Наджие. — Что мне проку было от такой ханым? Вот девица из бара, говорят, щедрая… По всему видно — простая душа!

— А из-за чего он всё-таки дал ей развод? — вдруг остановился Рыза.

— Э, да всё дело в самом обыкновенном амулете. Она хотела зашить его в пиджак Мазхар-бея, а он её поймал.

— Вот тебе и раз! — изумился Рыза. — Так значит, она не из простушек. Ведь и глаз от земли не подымала, а туда же — привораживать мужа вздумала! Вот тебе и тихоня! Правду люди говорят, чужая душа — потёмки.

Рыза оделся и убежал.