Брошенная в бездну

— Признаю, признаю, вы обе бесконечно правы. Последние дни я действительно не уделял должного внимания Несрин. Но на то есть веские причины…

— Какие же? — перебила Несрин.

— Нужно было закончить важные дела… Налей мне коньяку, и я всё расскажу.

Несрин протянула ему рюмку. Не спуская глаз с Назан, Сами выпил одним духом и возвратил пустую рюмку Несрин:

— Мерси, мадам!

Обе женщины с нетерпением ждали, что же расскажет Сами. А тот нисколько не торопился. Он достал из заднего кармана брюк позолоченный портсигар тонкой работы и предложил женщинам сигареты. Назан отказалась, ей ещё никогда не приходилось курить.

— Ну и что из того, научишься. — Несрин взяла сигарету, прикурила от спички, услужливо зажжённой Сами, и, затягиваясь, сказала: — Так мы слушаем тебя.

Сами с серьёзным видом стал неторопливо рассказывать. Он теперь занялся торговлей. Капитал обеспечил компаньон. Что до него, то он вложил в это дело свой труд и умение. Сейчас всё пошло на лад, они уже начали получать приличный доход…

Несрин со злобой смотрела на своего возлюбленного. Глаза её сильно покраснели от вылитого коньяка.

— Если ты так хорошо зарабатываешь, почему же не навестил меня? Я влезла в долги, чтобы уплатить за квартиру, — требовали за три месяца вперёд. Пришлось одолжить у хозяина бара.

— Так ты нуждалась в деньгах? — с деланным удивлением проговорил Сами.

Несрин поняла, что он хочет порисоваться перед Назан, и решила больше не тянуть:

— Да, мне очень нужны деньги!

Сами извлёк из кармана бумажник и, вынув из него совершенно новенькую хрустящую сотенную купюру, протянул её Несрин.

— Вот, возьми! Может, нужно ещё?

Несрин возмутилась:

— С каких пор ты перестал понимать, что деньги всегда нужны?

— На ещё! — он протянул ей две сотенных.

Ассигнации, казалось, только что вышли из-под печатного станка.

— Такие новенькие, что просто жалко тратить!

— И в самом деле жалко! — подтвердила Назан.

Несрин спрятала деньги —за лиф и подняла на Сами благодарный взгляд.

— Дорогой мой, принести тебе ракы?

— Конечно!

Несрин вышла, и Назан осталась наедине с Сами. Под неотступным взглядом его чёрных глаз ей было не по себе, но почему-то сейчас она не испытывала страха. Назан вдруг вспомнила слова Несрин о достоинствах Сами и невольно представила себе всю сцену, которую видела в доме напротив. Только на месте того мужчины был Сами, а на месте женщины — Несрин. Но тут же она устыдилась этих мыслей и смутилась. Глаза Сами жгли её, словно раскалённые угли. Он протянул свою огромную руку, взял рюмку Назан и до половины наполнил её коньяком.

— Добавить чаю?

— Если вас не затруднит.

— Прошу вас! — он протянул ей рюмку.

Назан совсем перестала бояться Сами. Затихла боль, сжимавшая её сердце. Почему-то больше не думалось ни о муже, ни о ребёнке, ни о возможности скорого возвращения. «А если не вернусь? — промелькнуло у неё в голове. — Ну и что ж?» — с непонятной лёгкостью отмахнулась она и отпила из рюмки несколько глотков.

— Мне будет позволено вечером проводить вас домой? Или вы желаете остаться здесь?

— Нет, я поеду домой. Но боюсь, что это будет для вас слишком хлопотно.

— Напротив! Вы окажете мне большую честь! Нам необходимо серьёзно поговорить. Я давно собирался кое-что вам сказать… Но видел, что вы меня боитесь. Напрасно. Заверяю вас всем, чем хотите, на меня можно положиться. Во всём городе вам не сыскать более преданного человека, чем я.

— Кажется, сюда идёт Несрин! — забеспокоилась Назан, и разговор оборвался. Но ей только показалось, и Сами продолжал, всё более горячась:

— Пусть входит кто угодно! По сравнению с вами не только Несрин, но даже вся вселенная не значит для меня ровно ничего!

Странно… Она спокойно слушает признания человека, которого всегда избегала, и — о чудо! — ей даже это нравится. Так вот что значит опьянение!

— Я согласна, чтобы вы проводили меня, но только с одним условием…

— Как прикажете.

— …с условием, что вы проводите меня только до остановки Бейязит…

— Хорошо. Раз вы этого желаете, я повинуюсь.

— …потому, что жители нашего квартала точат зубы на меня и на вас. Я боюсь… Сегодня, когда пришла Несрин, у меня сердце зашлось от страха — ведь и вы могли появиться в любой момент, и тогда…

— Я понимаю вас!

Послышались шаги, и в комнату вошла Несрин с подносом, на котором стояли закуски и бутылка ракы. Сами невозмутимо продолжал разговор о своих торговых операциях.

Они уселись за стол, пили теперь уже неразбавленную ракы и вели приятную беседу. Весёлость Назан била через край.

Наконец, решив, что уже пора отправляться, она с трудом поднялась. Несрин с удивлением посмотрела на неё:

— Куда это ты собралась?

Назан невнятно бормотала что-то о своей ворчливой тётке, об ожидавших её неприятностях, сплетнях соседей…

— Брось ты этот вонючий квартал и свою противную тётку! И чего ты цепляешься за эту старую ведьму? Да мы бы жили здесь, как сёстры.

Сейчас Назан более чем когда-либо была склонна признать, что Несрин права.

— Сегодня я всё-таки пойду домой. Но если старуха опять начнёт приставать…

— Тогда лучше заявиться домой после полуночи. Она разорётся, а ты — чемодан в охапку и ко мне.