Брошенная в бездну

Нет, Хаджер-ханым вовсе не желала, чтобы перстень достался Назан. У неё-то самой никогда не было такой дорогой вещицы.

Возвратясь домой, она поманила к себе Назан.

– Слушай меня хорошенько, дитя моё. Я разговаривала с Мазхаром. Он жалеет тебя, но говорит: что случилось, того не вернёшь. Поедешь к тётке, но можешь быть уверена, что к весне, месяца через три, ты снова будешь здесь… Разве ты не знаешь Мазхара? Ему ничего не стоит вспыхнуть, накричать, а через минуту раскаяться. Он скоро всё забудет и простит… Мазхар считает, что Халдуну лучше оставаться дома. По-моему, это правильно. Зачем тащить куда-то ребёнка? Да вот ещё перстень… Сын очень доволен, что ты его нашла. Меня, говорит, больше всего огорчило, что Назан потеряла мой подарок. Однако он не поверил, что перстень нашёлся. Дай-ка его мне, пойду и покажу Мазхару. Пусть увидит своими глазами. А потом получишь его обратно.

Назан снова бросилась на шею Хаджер-ханым. Они заплакали.

– Ах, скорей бы всё пошло по-старому! – проговорила Хаджер-ханым. – Я полюбила тебя, как родную дочь. Не знаю, как и выдержу эту разлуку. Целых три месяца…

– Не расстраивайтесь, мамочка! Быть может, всё к лучшему. Теперь мы будем больше ценить друг друга, – проговорила растроганная Назан, снимая с пальца перстень и протягивая его Хаджер-ханым. Та быстро подхватила перстень и завернула в платок.

– Верно, дочь моя! Но я забыла тебе передать ещё одну просьбу Мазхара. «Попроси, говорит, Назан от моего имени, пусть до отъезда поживёт у Рызы». Я-то полагала, что тебе лучше побыть в доме у прокурора, но Мазхар сказал: «Нельзя! Надо дорожить своей честью! Никто не должен знать о нашем разводе. А кто спросит, скажем, будто Назан поехала в Стамбул к своей тётке, отдохнуть…» Только погоди, сначала я схожу и переговорю с Наджие. Ты же знаешь, какая она сплетница, не приведи аллах! Я велю ей и Рызе никому не говорить о вашем разводе. Смотри и ты держи рот на замке. Ну, я тебя позову. Возьмёшь и Халдуна с собой.

– Хорошо, мамочка, – покорно склонила голову Назан.

Хаджер-ханым перешла улицу и постучалась к соседям. Передав привет от Мазхара и сообщив о его мнимой просьбе, она сказала:

– Что поделаешь? Такова жизнь! Судьба! Я надеюсь, Рыза-эфенди возьмёт на себя труд посадить Назан в поезд и…

Она сунула Рызе горсть монет. Ощутив в руке деньги, Рыза страшно обрадовался. Наконец-то хоть немного повезло!

– Какой там труд! Это мой долг, ханым-эфенди! – засуетился он. – Пока Назан будет оставаться в моём доме, можете не волноваться: я и не загляну сюда. Отправим её вместе с Несрин, будьте спокойны!

Вскоре после этого разговора Назан вместе с Халдуном перешла к Наджие. Когда вечером Мазхар не застал их дома, он сильно огорчился.

– Значит, она настаивает на том, чтобы забрать сына?

– Настаивала. Но я уговорила её и она согласилась оставить его, – сказала Хаджер-ханым.

– Так почему Халдуна нет дома?

– Я заберу его спящим…

– А когда Назан собирается ехать?

– Денька через два. Там одна девица из бара, Несрин, едет в Стамбул. Так вот Назан поедет вместе с ней…

Мазхар вспомнил, как однажды Жале говорила, что её больная подруга собирается скоро в Стамбул к своему возлюбленному.

– Назан сердится на меня?

– Как же она может не сердиться?

12

Халдун оставался с матерью у Наджие два дня и две ночи. Вечером третьего дня, когда он спал, за ним пришла Хаджер-ханым. Назан разрыдалась.

– Не волнуйся, дитя моё! – успокаивала её шёпотом старуха. – Да убережёт тебя аллах от зла! Самое позднее весной снова будешь здесь.

С улицы донёсся шум подкатившего к дому фаэтона.

– Ну, как, готова? – спросил Рыза входя.

Пока Назан собирала вещи, Хаджер-ханым с ребёнком на руках незаметно скользнула в дверь, быстро перебежала дорогу и, поднявшись к себе, уложила спящего Халдуна в свою постель.

Мазхар не появлялся. Стоя у окна, он не сводил глаз с дома напротив. Тусклый свет фонарей фаэтона едва освещал кусок стены и дверь. Вот показалась закутанная в чаршаф фигура Назан…

Мазхар более не мог сдерживаться и всхлипнул.

– Хорош мужчина! – раздался за его спиной голос матери. – И не стыдно тебе?

Но он ничего не слышал. Терзаемый угрызениями совести, Мазхар был готов молить о прощении. Быть может, он никогда больше не увидит Назан, ведь теперь она стала для него чужой… Нет, он должен пожелать ей счастливого пути!

Оттолкнув мать, Мазхар сбежал вниз и в один миг оказался возле фаэтона.

– Счастливого пути! – сказал он дрогнувшим голосом.

Назан едва была в силах произнести слова благодарности.

– Я оставила вам Халдуна, – сказала она чуть слышно. – Быть может, он иногда будет напоминать вам обо мне. Но вы не вернули мне свой подарок…

– Какой подарок? – изумился Мазхар.

– Ваша матушка забрала у меня перстень, чтобы показать вам, ведь он нашёлся…

Мазхар опрометью бросился в дом и одним махом взлетел по лестнице.

– Разве я не приказывал тебе не брать у неё перстня? – набросился он на мать.

Хаджер-ханым сорвала перстень с мизинца:

– На, возьми! Она сама дала его, сын мой, чтобы показать тебе. А ты уж подумал бог знает что.

Мазхар махнул рукой, схватил перстень и выскочил на улицу.