Брошенные тела

— Там все в порядке?

— Да, все хорошо.

— Мне жаль, что ты пропустил сегодня свой покер, Грэм.

— Для меня это не проблема.

Вернувшись к вязанию, Анна сказала:

— Я рада, что навестила Риту. Ей уже недолго осталось. — Она горестно прищелкнула языком. — А еще эта ее дочка! Впрочем, ты и сам все видел.

Временами теща, обычно такая мягкая в суждениях, поражала его жесткой тирадой вроде этой. Он понятия не имел, в чем провинилась дочь Риты, но не сомневался: Анна хорошо продумала свое мнение о ней и вынесла справедливый приговор.

— Да, я заметил.

По обыкновению он подбросил монету, чтобы разыграть, какой канал им смотреть. Ему не повезло, и телевизор был переключен на комедийный сериал. Грэм не слишком расстроился. Его любимая команда в нынешнем сезоне превратилась в мальчиков для битья.

Этой полуобезумевшей девушке было лет двадцать пять, лицо угрюмое с покрасневшими от слез глазами. Стильно постриженные и окрашенные в медный цвет волосы растрепались, в них застряли листья. Лоб она расцарапала и не могла унять дрожь в руках, причиной которой лишь отчасти был холод.

Это ее сбивчивые шаги, приближавшиеся сквозь заросли кустов, слышала Бринн, а не одного из преступников.

— Вы их знакомая? — прошептала Бринн, счастливая от того, что молодая женщина не разделила участь Фельдманов. — Из Чикаго?

Она кивнула, продолжая вглядываться в сгущавшуюся тьму, словно преследователи шли за ней по пятам.

— Я не знаю, что делать… — Девушка напоминала перепуганного насмерть ребенка.

— Пока останемся здесь, — сказала Бринн.

Время драться, время убегать…

Но бывает и время, когда нужно затаиться.

Бринн пригляделась к гостье Фельдманов. На ней была модная одежда горожанки — дорогие джинсы и жакет от популярного модельера с красивым меховым воротником. Кожа его казалась мягкой, как шелк. Три золотых колечка свисали с одного уха, два — с другого, и по золотому гвоздику поверх колец. Сверкавший бриллиантами браслет она носила на левой руке, украшением для правой служили усыпанные драгоценными камнями часы «Ролекс». Одним словом, девушка явно диссонировала с этим грязным лесом.

Оглядываясь по сторонам, Бринн не замечала никакого движения, кроме покачивания веток да листьев, взмывавших вверх под порывами ветра. Именно ветер сейчас особенно мучил промокшую насквозь Бринн.

— Переберемся-ка туда, — сказана она, приметив наконец подобие укрытия. И женщины проползли несколько метров до углубления между поваленным стволом дуба и густо разросшейся лесной чащей ярдах в сорока от дороги Лейк-Вью и примерно в ста пятидесяти от дома номер два. Когда они устроились между кустами форситии и амброзии, окруженными осокой, Бринн приподнялась, чтобы посмотреть в сторону дороги и дома Фельдманов. Никаких признаков, что убийцы где-то рядом, она не обнаружила.

Словно вдруг очнувшись, молодая женщина обратила внимание на форменную рубашку Бринн.

— Так вы из полиции… — И, переведя взгляд в сторону дороги, спросила: — А другие тоже здесь?

— Нет. Я одна.

Девушка восприняла эту новость безучастно и кивнула на щеку Бринн:

— Ваше лицо… Я слышала выстрелы. Значит, и вам досталось. Как Стиву и Эмме. — Ее голос пресекся. — Вы вызвали подмогу?

Бринн покачала головой и спросила:

— У вас есть телефон?

— Он остался там. В доме.

Бринн обхватила себя руками. Согреться это не помогало. Она посмотрела на мягкую кожу дизайнерской куртки молодой женщины. У нее было красивое лицо сердцевидной формы. Длинные и тщательно ухоженные ногти. Она словно сошла с обложки одного из журналов, которые бесплатно раздают в супермаркетах, иллюстрируя какую-нибудь рекламную статью типа: «Десять способов поддерживать себя в форме и быть сексуально привлекательной». Девушка залезла в карман и извлекла пару тонких, плотно облегающих руку перчаток, о цене которых Бринн не могла даже догадываться.

Бринн снова поежилась и подумала, что если в самое ближайшее время не сможет обсушиться и согреться, то, пожалуй, потеряет сознание. Никогда в жизни ей еще не было так холодно.

Девушка кивнула в сторону дома номер два по Лейк-Вью:

— Я хотела вызвать помощь. Давайте пойдем туда и позвоним в полицию. Заодно согреемся. Здесь слишком холодно.

— Пока не надо, — сказала Бринн. Ей было не так больно, когда она говорила короткими фразами. — Мы не знаем, где они. Подождем, чтобы убедиться. Они ведь могут тоже туда прийти.

Молодая женщина поморщилась.

— Вы ранены? — спросила Бринн.

— Лодыжка болит. Я упала.

Бринн не раз приходилось иметь дело с травмами. Она расстегнула молнию на ее полусапожках, заметив надпись «Сделано в Италии», и ощупала сустав сквозь черный гольф. Повреждение не выглядело серьезным. Вероятно, небольшое растяжение, но, слава богу, не перелом. Лодыжку обвивал еще один золотой браслет, тянувший на несколько месячных взносов за их с Грэмом машины.

Молодая женщина смотрела в сторону дома Фельдманов, покусывая губу.

— Как вас зовут?

— Мишель.

— А я Бринн Маккензи.

— Бринн?

Обычно она не утруждала себя объяснениями по поводу своего имени.

— Я заместитель шерифа округа.

Она объяснила обстоятельства звонка на 911.