Брошенные тела

Они шли уже минут двадцать в напряженном молчании, стараясь следовать наиболее проходимыми путями, и их все глубже поглощал пугающий лесной лабиринт. Потом Бринн и Мишель пришлось спуститься на дно оврага, поросшее ежевикой, триллиумом, диким луком и еще десятками незнакомых Бринн растений. Выбраться наверх по противоположному склону стоило немалых усилий.

И тут до Бринн внезапно дошло, что она потеряла направление. Другими словами, совершенно заблудилась.

Пока они находились на возвышенной местности, ощущение, где расположен север, а значит, и тропа «Джолиет», было более четким. Там Бринн ориентировалась по известным приметам — вершинам холмов в отдалении, течению ручья, расположению высоких деревьев в дубраве. Но постепенно рельеф заставлял их спускаться все ниже по склонам скал, поросших густыми колючими кустами. А там все ее «навигационные маячки» пропали из виду. Ей припомнились слова инструктора с курсов при управлении полиции штата, утверждавшего, что любой человек, помещенный в незнакомую местность без хорошо распознаваемых ориентиров, будет совершенно сбит с толку в течение тридцати пяти минут. Бринн, безусловно, поверила ему, но тогда она еще не знала, что слишком много ориентиров может быть гораздо более серьезной проблемой, чем их полное отсутствие.

— Ты когда-нибудь ходила в поход с друзьями в эту сторону?

— Я не хожу в походы, — раздраженно ответила Мишель. — Я вообще приезжала к ним сюда раньше только пару раз.

Бринн медленно обвела взглядом окрестности.

— А я-то думала, ты знаешь, где мы находимся, — пробормотала Мишель.

— Я тоже так думала, — сказала Бринн, в которой все больше закипала злость.

— Надо искать мох. Он всегда растет с северной стороны ствола. Это нам еще в начальной школе объясняли.

— На самом деле далеко не всегда, — возразила Бринн, по-прежнему оглядываясь по сторонам. — Мох растет там, где больше влаги, а она действительно часто скапливается именно с северной стороны деревьев и камней. Но только там, куда проникает солнце, чтобы высушить южную сторону. А в густой чаще мох будет расти по всей окружности ствола. Попробуем пойти в ту сторону, — махнула она рукой.

Мысленно Бринн задавалась вопросом: не потому ли выбрала именно это направление, что оно показалось менее труднопроходимым, а заросли не чересчур густыми? Мишель покорно поплелась следом, прихрамывая и опираясь на свой сработанный из палисандра «костыль».

Вскоре Бринн снова остановилась. Невероятно, но, кажется, она заблудилась еще более безнадежно, чем предполагала десять минут назад.

Так идти дальше решительно невозможно.

Однако ей пришла в голову идея, и она спросила:

— Мишель, у тебя случайно нет иголки?

— Чего?

— Швейной иглы, булавки, застежки какой-нибудь?

— Зачем тебе?

— Просто скажи — есть или нет?

Девушка похлопала по карманам жакета.

— Нет. Для чего она нам?

Ее жетон! Бринн тут же достала его из кармана. Хромированная бляха с надписью «Управление шерифа округа Кеноша». Желобки лучами солнца расходились из запечатленного в центре герба округа.

Она перевернула его и оглядела булавочную застежку.

Сработает ли?

— Пойдем! — Направившись к пробегавшему рядом ручью, она опустилась на колени и, расчищая толстый слой листьев, попросила: — Найди мне камней. Размером примерно с грейпфрут.

— Камней?

— Да, и побыстрее.

Молодая женщина скорчила недовольную гримасу, но пошла искать камни, пока Бринн продолжала расчищать берег ручья. От земли шел холод; вскоре колени болезненно заныли. Она извлекла из кармана прозрачную склянку со спиртом, стальной кухонный нож и зажигалку для свечей и разложила все это на земле рядом с полицейским жетоном.

Вернулась хромоножка-Мишель с пятью крупными камнями. Бринн требовалось только два, но она забыла сказать об этом.

— Зачем это все?

— Хочу сделать компас. — Описание такой самоделки содержалось в брошюре, полученной на курсах, хотя группа, куда входила Бринн, до изготовления ее на практике так и не дошла. Но она прочитала тот раздел и вроде бы помнила достаточно, чтобы попытаться.

— Разве такое возможно?

— Не уверена, что у меня получится. Но с теорией я знакома.

На первый взгляд все казалось достаточно простым. Нужно было постучать по иголке или булавке молотком, чтобы ее намагнитить. Потом игла клалась поверх кусочка пробки, плавающей в сосуде с водой, и должна была развернуться по оси север-юг. Проще некуда. Нет молотка? Сойдет и обратная сторона лезвия ножа — единственного металлического предмета, которым они располагали.

Стоя на коленях, Бринн поставила перед собой один из камней и попыталась выломать из жетона булавку, сгибая и разгибая ее. Но металл не поддавался. Булавка была достаточно большой.

— Дьявол!

— Попробуй срезать ее ножом, — предложила Мишель. — Бей по нему камнем.

Бринн открыла булавку как можно шире, положила на камень и установила лезвие ножа у самого ее основания. Держа левой рукой нож, правой она принялась колотить по нему другим камнем. На металле даже вмятинки не осталось.

— Нужно бить сильнее, — опять вмешалась Мишель, всерьез заинтересовавшаяся этим процессом.