Бросить Word, увидеть World. Офисное рабство или красота мира

Я, конечно же, знала про Аппалачскую тропу. Этот маршрут – старейший из маршрутов для путешествий на дальние расстояния, сокращенно называется АТ. Он идет по Восточному побережью Соединенных Штатов, от штата Джорджия до штата Мэн. Протяженность его составляет три с половиной тысячи километров. Еще пару месяцев назад я думала над тем, что идти по Аппалачской тропе вместо Маршрута тихоокеанского хребта было бы не лучшей идеей.

«Но это же безумие», – сказала я с глубоким уважением и предложила Ульрике половину сникерса, но она уверенно отказалась. Ей, очевидно, было неловко, что ею восторгаются, поэтому она быстро сменила тему.

«А у тебя уже есть кличка? – спросила она меня. – У меня, например, Самоделкина, а у моего друга Боба – Питчер». Я быстро проглатываю кусок сникерса.

«Нет, я всего пару дней в пути. И потом, я считаю, что давать людям, которые идут в поход, клички – глупо. Для меня это слишком уж загадочно».

Вообще во время подготовки к путешествию я читала, что проходчики получают в походе новое имя, прямо как новые члены монашеского ордена, которые приходят в монастырь. Настоящее имя, то есть то, что указано в документах, считается символом прошлой, «нормальной», жизни, а походная кличка – символом начала новой.

Я облизывала измазанные шоколадом пальцы, пока Ульрика, смеясь, объясняла мне: «Во-первых, у кличек есть практическое назначение. Через пару недель похода все выглядят одинаково. У людей появляется коричневый загар, огромная борода, они одеты в разорванную коричнево-зеленую одежду. И их всех зовут Джим или Билл. Через какое-то время никто никого не узнает. По кличке узнать человека легче, и звучит это яснее, чем «Джим с бородой»…

Я смотрю на лагерь и тут же понимаю, что она права. Уже сейчас у большинства мужчин есть борода, а одежда на них действительно одинаковая. Четких различий между ними не видно.

Я с любопытством спрашиваю Ульрику: «А как же вы получили клички? Ведь вы же не сами даете себе клички, так ведь? Это ведь делают другие проходчики, да?»

«Верно, – с ухмылкой похвалила меня Ульрика. – Так вот, меня зовут Самоделкина, поскольку я сшила сама практически все наше снаряжение». Я тут же поняла это, поскольку одежда Ульрики привлекла мое внимание.

«А Питчер? Почему так?» – продолжаю выяснять я.

«В старшей школе Боб играл в бейсбол и был питчером, то есть тем, кто бросал мяч», – ответила мне Ульрика.

«Бейсбол? – переспросила я. – Я никогда в своей жизни не видела, как играют в бейсбол».

«Ну… ты ничего не потеряла, – слукавила Ульрика. – Я считаю бейсбол смертельно скучной игрой. Игра длится просто вечность, а большую часть времени игроки стоят по периметру площадки без движения». Мы заговорщицки улыбнулись друг другу.

Ульрика показала на Боба, который разговаривал с каким-то полноватым, абсолютно чисто выбритым мужчиной.

«Тот мужчина, что стоит рядом с Бобом, – Навигатор, – объяснила мне Ульрика, проследив за моим взглядом. – Он шел с нами по Аппалачской тропе два года назад».

«А почему его зовут Навигатором?» – тут же поинтересовалась я.

«Навигатор – ас в ориентировании на местности. У него как будто есть встроенный радар: он всегда заранее знает, когда нужно свернуть. В обычной жизни он гик. У него компьютерная фирма».

В течение следующих двадцати минут Ульрика объяснила мне еще некоторые клички. Часто эти клички говорили сами за себя. Высокий Пол, например, просто высокий. А Главный По Птичкам, как и ожидалось, любит наблюдать за птицами. Но не всегда все так просто, как может показаться. Кихот – это не мужчина-испанец, а хрупкая женщина из Кентукки. Лулу – это не обольстительная дама, а здоровый брутальный американец, который живет в Гонолулу… Через какое-то время у меня в голове образовалась каша, и я нервно спросила, какая кличка уготована мне.

К счастью, у меня не было времени для раздумий, так как Боб, друг и напарник Ульрики по походу, пришел и поставил на стол бумажную тарелку с половиной дюжины пончиков.

«Это остатки от утреннего “шведского стола”, организованного проходчиками прошлого года», – объясняет он нам звучным басом и приветствует меня крепким рукопожатием. «Ульрика была очень рада познакомиться с тобой, – сказал он мне. – Наконец-то нашелся хоть кто-то, с кем она сможет поговорить по-немецки. И к тому же тоже девушка. Класс!»

Они оба сразу мне понравились. Их большой опыт походов виден с первого взгляда. Ульрика достаточно небольшого роста, и своими коротко стриженными волосами, круглыми очками и плутоватой улыбочкой она немного напоминала Пумукля. На ее теле не было ни грамма лишнего жира, и она была загорелой с ног до головы. Боб был среднего роста, носил огромные очки, выданные ему по медицинской страховке, и имел заметную плешь. Он немного напоминал мне Мистера Пропера. Но больше меня впечатлила широкая поясница и мускулистый торс. У обоих – самодельная одежда необычно ярких цветов. Мы быстро разговорились. Пока мы со скоростью ветра поглощали пончики, я узнала, что они вместе уже двенадцать лет и каждый год вдвоем выбираются в подобные походы.