Бросок акулы

С этими словами он выскочил из ялика. Каспер уже дожидался его, сидел на корточках за бочонками – они были сложены штабелем в том месте, где конец узкого причала соединялся с широким основным пирсом, который, в свою очередь, вел к крепости. Соединенный с подножием крепости пирс тоже был, по сути, большим понтоном, стоящим на десятках плотов и лодок. В целом это была сумасшедшая конструкция, нагромождение бревен, канатов, лодок и трапов, каким-то чудом умудрявшаяся держаться на плаву. Башня самой крепости вырастала из гигантской, поднятой высоко над волнами платформы. Даже в угасающем свете сумерек Дрю мог – не без труда, конечно, – рассмотреть фигуры узников, прикованных или подвешенных на кронштейнах к внешней стене крепости. Даже самые высокие мачты пришвартованных здесь кораблей находились далеко внизу под ногами этих несчастных. Над крепостью кружили чайки, громко кричали, дрались за места на кронштейнах, где можно было полакомиться трупом недавно скончавшегося узника.

– Ну, что увидел? – прошептал Дрю.

– Все в точности так, как говорил капитан Флауэрс, – тихо ответил юнга.

Каспер не был похож на других. Годы, проведенные на службе у Веги, закалили его, прибавили ему уверенности в себе, но при этом не сделали убийцей.

А вот сказать то же самое о парнях, оставшихся у них за спиной, в ялике, было нельзя. За последние несколько дней они убили многих своих бывших мучителей – капитан Флауэрс оказался одним из очень немногих гвардейцев Кракена, сумевших избежать расправы. Чудом оставшись в живых, он ответил – хотелось бы надеяться, что правдиво, – на многие вопросы Дрю относительно плавучей крепости.

Каспер указал рукой на арочный проход в деревянной стене башни. Рядом с проходом стояли четверо гвардейцев Кракена, до которых от бочонков, за которыми укрывались Дрю и Каспер, было не более сотни метров. В свете факелов внутри отверстия можно было даже рассмотреть винтовую лестницу.

– Главный вход, – прошептал Дрю. Каспер кивнул. – Но мы же не будем такими дураками, чтобы ломиться в парадные двери, если знаем, что есть и черный ход, верно?

Каспер ухмыльнулся, но чувствовалось, что он напряжен. Впрочем, что тут странного? Юнга был неглупым пареньком и прекрасно понимал, как близки они сейчас к смерти. Дрю рисковал ничуть не меньше Каспера – наверняка в морской крепости были гвардейцы Кракена и пираты, вооруженные не простым, а серебряным оружием.

– Давайте вы первым, – сказал юнга, указывая рукой на край пирса.

Дрю осторожно сполз с причала и погрузился в ледяную воду. Холодом обожгло руку и ноги, перехватило дыхание, но Дрю заставил себя забыть про это. Чувствуя прикосновение висящего в ножнах на бедре волшебного Мунбренда, он поплыл, укрываясь за идущим параллельно крепости причалом. Каспер беззвучно плыл следом.

Причал закончился, и теперь им предстояло пересечь небольшой участок открытой воды, один из немногих, не занятых лодками или судами. Дальше дорогу пловцам перегораживал другой, отходящий в сторону от башни, пирс. Волк и его спутник набрали в грудь воздуха, проплыли под водой, а затем нырнули под пирс. Дрю было трудно плыть с одной своей рукой, но рядом с ним, по счастью, находился плававший как рыба Каспер – именно юнга поддержал Волка и помог ему протиснуться под днищем понтона. Вынырнув у его противоположного края, они увидели, что впереди их ждет еще одна преграда – корабль, мимо которого им предстояло проплыть.

Из дюжины пришвартованных в плавучей гавани океанских судов «Пестрая мадам» была самой маленькой. Двухмачтовая, почти игрушечная по сравнению с «Немезидой», она в отличие от соседних кораблей вовсе не выглядела грозной. Внешне она казалась Дрю очень даже симпатичной, напоминала ему кораблики, на которых приплывали в Хайклифф знатные гости. Правда, если «Пестрая мадам» пришвартована к крепости, она может быть только пиратским судном, и ничем другим. Так оно и оказалось – с того места, где вынырнули Дрю и Каспер, можно было рассмотреть прикрытые деревянными ставнями артиллерийские порты, за которыми в чреве «Пестрой мадам» прятались пушки.

А с палубы «Мадам» доносился смех и сухой треск игральных костей, который невозможно спутать ни с каким другим звуком, – экипаж отдыхал и расслаблялся. Один из матросов стоял на краю кормы, держался одной рукой за такелаж и мочился в море. Увидев это, Каспер сморщил нос и отвернулся, а Дрю подался в воде слегка назад, опасаясь, что матрос может их заметить. Матрос ничего не заметил, закончил свое дело и потопал назад, к своим товарищам.

Каспер указал рукой вперед.

– Я после вас, милорд, – шепнул он, почти не поднимая над водой рта.