Бросок аркана

– Она мне сегодня звонила.

– Она!

– А что?

– А сам ты почему никогда не позвонишь, не поговоришь, не поинтересуешься, как они живут.

Может, им что-нибудь нужно?

– Да ничего им не нужно. Все у них есть.

– Конечно. Все у них есть, ничего им не нужно. Они не на пенсию живут – на накопленные миллионы. Да? Ты это хочешь сказать? Что ты за человек, Паша, я не понимаю…

– Ирина, ладно, кончай разборки, да еще и по телефону. Я здесь не один, извини.

– Я разборок и не устраиваю, – она попыталась взять себя в руки и подавить рыдания. – Я вообще, честно говоря, на тебя уже мало надеюсь.

– В каком смысле?

– Во всех. В ведении хозяйства, в воспитании детей, во всем. Ты думаешь, если купишь на день рождения Алешке конструктор за сто баксов, так ты уже и замечательный отец? Что он будет тебя любить всю жизнь за это?

– А что, я сделал плохой подарок? Или ты хочешь сказать, что я не люблю своих детей?

– Да не о том я. Я про то, что детям нужен отец, а не только приходящий папа.

– Как это – "приходящий папа"?

– Когда они тебя видят?

– В смысле?

– Утром они еще не проснулись, а ты уже ушел, вечером пришел, когда они уже спать идут…

– В воскресенье мы всегда в парк ходим.

– Что с тобой разговаривать?! Ты хоть один вечер с ними проведи. Посмотрите вместе телевизор, постройте из своего конструктора что-нибудь.

Научи Светочку читать, ей уже пять лет как-никак. Ну, хоть что-нибудь сделай!

– Я что, против? – в голосе Павла послышалась тоска – он страшно не любил, когда его воспитывали. – Но у меня работа…

– У всех работа, ясно? Но человеком при этом можно оставаться. Зачем ты семью заводил? – – Я же работаю, чтобы приносить в дом деньги! Ты думаешь, мне самому в кайф просиживать днями в офисе, света Божьего не видеть?

– Не знаю, Паша, – задумчиво ответила Ирина, уже успокоившись. – Мне все чаще кажется, что компьютер свой ты любишь больше нас всех. Ему, по крайней мере, ты отдаешь все свое время. Его ты уважаешь, его ты понимаешь. А мы… Мы у тебя для мебели. Просто как необходимая каждому мужчине твоего возраста деталь. Без семьи неприлично, еще что-нибудь не то подумают, вот ты и завел нас.

– Ирина, ну как тебе не стыдно говорить такое?

Ты же прекрасно знаешь, как я вас всех люблю.

– Знаю?

– Конечно, знаешь!

– Ладно, Паша, давай не будем об этом… Поговорим лучше потом как-нибудь.

– Конечно.

– Нам с тобой многое нужно выяснить…

Со стороны могло показаться, будто Ирина сознательно использовала классический женский прием – если нужно от мужчины чего-то добиться, надо сначала дать ему почувствовать, насколько он нехороший и насколько женщина из-за него несчастна.

Но, видит Бог, получилось у нее это не нарочно!

Наверное, просто сама природа закладывает в женскую логику и способ мышления определенный процент коварства, и мужчины в итоге устоять против женщины не могут.

– Но это потом. А пока прошу об одном – забери вечером детей из сада. Хорошо, Павлик?

– Ну конечно, раз нужно…

– Очень нужно. Я еду к маме. Позвоните мне туда, когда придете домой, хорошо?

– Хорошо.

– Сваришь им макароны, сосиски… Найдешь, чем поужинать, холодильник не пустой.

– Конечно.

– Ну все, договорились.

– Ладно.

– Я тебя люблю, Паша. Ты у меня все-таки хороший. Извини, если что лишнее сказала…

– Да нет, ты во многом была права. Может, слишком эмоциональна, это другой вопрос, но в логике тебе не откажешь. Наверное, и в самом деле мне нужно внести кое-какие коррективы в способ жизни и общения с вами…

– Все, Пашенька, – она не в силах была выслушивать его сейчас. Даже его лексика ее раздражала. – Пока, я поехала. За мной папа заедет, так что машина останется у подъезда. Присматривай за ней, хорошо?

– Хорошо.

– Все. Пока. Звоните мне… – Ирина повесила трубку первой.

За оставшиеся до приезда отца несколько минут она успела лишь надеть спортивный костюм, кроссовки, прибрать кровать, поменяв на ней постельное белье, и немного обработать крем-пудрой лицо, чтобы не нагонять страху своими синяками. Нацепив большие темные очки, Ирина посмотрелась в зеркало и, решив, что теперь готова к разговору с отцом, с нетерпением ожидала его появления, время от времени нервно посматривая на часы. Долго ждать себя Борис Степанович не заставил, и как только раздался звонок в дверь, Ирина, не впуская отца в квартиру, спустилась с ним к его служебной черной "Волге".

В машине за все время пути она так и не сказала отцу ни слова, на все его расспросы о том, что же все-таки случилось, отвечая лишь красноречивым взглядом на водителя-солдата и молча отворачиваясь к окну…

* * *

Галина Игнатьевна очень удивилась, увидев на пороге мужа и дочь. Во-первых, они пришли вместе, во-вторых, в рабочее время, что уж совсем не вписывалось ни в установившийся порядок вещей, ни в их привычки.

– Здравствуй, доча, – поприветствовала женщина Ирину, подставляя ей щеку для поцелуя. – Что за праздник у нас сегодня? Чего это вы парами ходите?

– Привет, ма.

– Да вот, Галя, чудит наша дочь что-то… – заговорил, снимая китель, Борис Степанович, но Ирина не дала ему закончить фразу: