Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)

— А я тебе скажу, — нахмурился командир. — В лучшем случае будет обвал, а в худшем — нас грузинский спецназ здесь накроет.

— Но вы же сами сказали… — попытался возразить молодой резервист.

— Я имел в виду обустроить наблюдательный пункт и сидеть в нем тихо, как мышь. А сигнальные растяжки этого типа устанавливают при проведении масштабных боевых действий. Надеюсь, ты Саакашвили войну не успел объявить?

— А я считаю, товарищ лейтенант, что только мертвецы о безопасности не беспокоятся, — наконец высказал причины своих опасений Ахра. — Я от пастухов слышал, что здесь в горах последнее время какая-то чертовщина творится. — А старики говорят, что это урочище — место проклятое, и тут люди пропадают.

— Ага, померещилось бабушке, что она танцует, так она и удивляться стала, почему никто не хлопает, — усмехнулся лейтенант. — Запомни — проклятье барана волку не вредит. А я вас для того обучаю, чтобы вы чувствовали себя в горах как волки, а не как безмозглые…

Договорить лейтенант не успел. Резкая боль пронзила ему голову. Он инстинктивно схватился за маскировочную бандану, пытаясь понять, что произошло. Ахра на его глазах буквально почернел от ужаса. Потом рядовой скрючился в три погибели, упал и забился в конвульсиях. В первый раз в жизни лейтенанту стало по-настоящему страшно.

* * *

— Вывезенная из Питера лаборатория — это и есть самый интригующий момент нашей оперативной игры, — Кондрат Тимофеевич впервые за все время разговора не смог спрятать довольной улыбки. — Американцы и их грузинские союзники думают, что с помощью Клопина они смогут провести испытание современного российского генетического оружия. На самом деле оружие, которое они будут там испытывать, сугубо американское и довольно устаревшее.

В этом деле нам помог случай, который иначе как оперативным везением не назовешь. Наша американская резидентура давно подбирала ключики к одному секретному институту в США, занимавшемуся программами генетического оружия. Но удалось завербовать только одного из охранников, которого привлекли к сотрудничеству благодаря его неуемной страсти к азартным играм. Честно говоря, пользы от этого «секьюрити» было мало. Он имел право совершать обходы помещений института, но о разработках толком ничего не знал. Рассказал, правда, интересную историю, что в одном из спецбоксов содержат какого-то загадочного пленника, привезенного из Латинской Америки. И вроде бы его там пытают, опыты на нем какие-то ставят. Нам, конечно, интересно стало, и дали мы охраннику задание побольше об этом пленнике информации собрать. Так тут он сообщил нам, что пленник сбежал, уничтожив нескольких сотрудников лаборатории и охранников. Нам стало еще интереснее, но больше об этом инциденте ничего выяснить не удалось, кроме того, что пленника назад так и не вернули.

Прошло около месяца, мы уже об этом инциденте забыли, как вдруг в визовый отдел нашего консульства в Нью-Йорке является здоровенный громила с чемоданом, похожий не то на австралийского туземца, не то на актера Сэмуэля Л. Джексона из «Криминального чтива», и просит политического убежища. Ну, наши взяли его в оборот, стали изучать, что да как. В общем, рассказал он совершенно фантастическую на первый взгляд историю.

Чем дальше Ракитин слушал Кондрата Тимофеевича, тем большим уважением он проникался к масштабам его деятельности. Одновременно отслеживать происходящее на пространстве от Нью-Йорка до Владивостока, анализировать и влиять на ход всех значимых событий, находясь при этом на Богом забытом КП среди кингисеппских болот! Ивану казалось, что в этом и заключается высший пилотаж сотрудника спецслужб, к которому надо стремиться.

— Он сообщил, что его зовут Че и он продукт тайных генетических экспериментов, проводимых западными спецслужбами на территории Латинской Америки, — продолжал свой «фантастический» рассказ Кондрат Тимофеевич. — Где-то в Гондурасе он совершил побег с засекреченной базы и попал к партизанам-сандинистам, они еще встречаются в Никарагуа местами, хотя гражданская война там давно закончена. У сандинистов он научился немного говорить по-русски и по-испански, хотя базовый язык для него — английский. Они же внушили ему, что Россия и Куба — главные борцы с мировым империализмом, и назвали его Че в честь Эрнесто Че Гевары.

— Товарищ генерал, я что-то не понял, — решил развеять свои сомнения Ракитин. — Так этот продукт генетических экспериментов — человек или нет?

— Как бы тебе объяснить, Иван… — генерал помедлил с ответом. — С одной стороны, он вроде как человек, а с другой — невероятно живучий хищник, идеальная машина для убийства. Сам свою биологическую принадлежность он определяет как «чупакабрас». Ну а проще говоря, это что-то вроде снежного человека с довольно развитым интеллектом, чудовищной выносливостью и тягой к вампиризму. Причем вампиризм у него теперь строится на идеологической основе. Он старается пить кровь только империалистов и их приспешников, которые, по его мнению, сами сосут кровь трудового народа по всему миру.