Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)

В небольшом магазинчике за прилавком читала любовный роман дородная продавщица лет тридцати. Прямо перед ней у кассы были вывешены два объявления. Одно из них сообщало, что в соответствии с распоряжением городского правительства после двадцати трех часов крепкие алкогольные напитки не отпускаются, другое возвещало о том, что сигареты и алкоголь не продаются лицам моложе восемнадцати лет. Почуяв недоброе, Шершнев посмотрел на свои часы фирмы «Полет» и обнаружил, что предательская стрелка остановилась на отметке двадцать три пятнадцать. Как законопослушный гражданин он было уже собрался уходить, когда в магазин ворвался шкет, по виду лет шести от роду, и прямиком направился к кассе. Выгрузив из карманов две горсти мелочи, он потребовал «малёк» «Сибирской» водки и пачку сигарет «LM». Продавщица, не моргнув глазом, исполнила пожелания покупателя, и малыш гордо удалился, бросив на Шершнева взгляд самца-победителя.

— Что же вы за беспредел тут творите? — возмутился майор, показывая рукой на объявления у кассы.

— Так он все равно читать не умеет, — пожала плечами продавщица.

* * *

«Оргазм — это не аббревиатура от Олега и Родиона Газмановых, как полагают многие фригидные дамочки. Настоящий оргазм — это когда начальник вызывает тебя на ковер к восьми ноль-ноль и тебе удается уйти из его кабинета, сохранив себя в целости и сохранности и не использовав припасенную заранее банку с вазелином», — такие мрачные мысли терзали капитана Ракитина, когда он подходил рано утром к кабинету генерала Мягкова.

После того как у него прямо из-под носа ушел профессор Клопин в сауне, а потом бесследно исчез, надеяться на то, что генерал вновь будет вести с ним задушевную беседу, не приходилось. Скорее приходилось рассчитывать на внеплановую «интимную связь» с высоким руководством. Причем на связь столь интимную, что ни начальник отделения, ни начальник управления, ни начальник службы не удостоились чести участвовать в этом — как подчеркивает автор «Толкового словаря русского языка» С. Ю. Ожегов — «душевном, сокровенном» событии.

Иван вспомнил, как еще лейтенантом был направлен на проверку фабрики резиновых изделий, которой грозил рейдерский захват. Дожидаясь своего доверенного лица в коридоре фабрики, он тогда прислушался к разговору, доносившемуся из приоткрытой двери соседнего кабинета.

— Снимай трусики и поворачивайся задом, — властно произнес приятный мужской баритон.

— Нет, Вася, я в зад не хочу, — чуть не плача отвечал голосок совсем еще юной девушки.

— Да ты не бойся, Светка, это совсем не больно.

— А Ленка, подружка моя, говорила, что больно.

— Да она, дура, вертелась, я никак попасть не мог, вот и вышло больно!

— Я стесняюсь, Вася, — продолжала отпираться девушка.

— Лапуся, я же тебя еще с первого класса знаю, и вообще меня стесняться не надо, — продолжал настаивать баритон. — Для меня нет никакой разницы, мужчина ты или женщина.

— А ты можешь не смотреть?

— Как же я попаду, если смотреть не буду?

— А ты на ощупь.

— Ладно, давай в рот, — сдался обладатель баритона, — только таблетка — это ерунда, укол надежнее…

И лишь когда вслед за довольной девушкой из кабинета вышел фельдшер в белом халате, Ракитин понял, что речь шла о плановых прививках для работниц фабрики.

Но на беседе с генералом надеяться на простую «прививку» не приходилось. Дело было гораздо серьезнее.

Генерал выглядел монументально и встретил своего подчиненного мрачнее тучи.

— Ну что, Ракитин, доигрался в коммерсантов?

Иван понимал — сейчас любое напоминание о том, что идея залегендировать его под коммерсанта принадлежала самому Мягкову, смерти подобно. Поэтому капитан продолжал стоять навытяжку, виновато потупив взор.

— Как ты мог так опростоволоситься? Из-под самого носа у тебя профессора спи…ли. А ты в сауне отмокал в это время!

— Товарищ генерал, разрешите доложить мои предложения, — Ракитин попытался вставить конструктивную нотку в разговор.

Но его предложение явно попало в неподготовленную аудиторию.

— Нет, я не точно выразился — у тебя его не спи…ли, ты его про…ал! Вот точная формулировка! — продолжал метать громы и молнии начальник.

— Товарищ генерал, у меня есть три версии того, кто мог быть причастен к исчезновению Клопина, — не сдавался оперативник, справедливо рассудив, что лучше быть расстрелянным за сопротивление, чем повешенным за предательство. — Во-первых, это могли быть фэнгуновцы. Но результаты «прослушки» показывают, что они сами ищут профессора. Во-вторых, это могут быть люди лидера грузинской ОПГ Старого Бесо, который приехал в Питер из Москвы несколько дней назад. Именно его люди следили за нами, когда мы ехали с Клопиным из Центра «Фэнгун» в институт «Сельхозбиопрепарат». Но результаты наблюдения за ними показывают, что они сейчас активно «пробивают» по местной братве, кто бы мог похитить профессора, — значит они тоже скорее всего не причастны.

— И кто, по-твоему, этот третий — причастный? — неожиданно сменил гнев на милость и даже улыбнулся генерал.