Бросок из западни

– Кабины и правого крыла нет вообще. Я не знаю, в какой момент крушения это все произошло, когда самолет начал разваливаться. Если во время шторма еще в воздухе, то вряд ли кто выжил в такой катастрофе. Фактически там только обломки и задняя часть фюзеляжа. Хотел внутрь забраться, но самолет движется по дну, его покачивает, и он куда-то сползает. Наверное, на глубину.

– Я нырну завтра тоже, – пообещал Парамонов. – А если там наши, если в самолете тела остались?

– Если из Калифорнии с военно-воздушной базы подтверждение придет, нырнем вместе, – пообещал американец.

Через два часа пришло подтверждение. Это тот самый самолет, который вылетел из Калифорнии на Аляску, попал в шторм и исчез. На борту находились два члена экипажа и два советских офицера, прибывших на военно-воздушную базу по приглашению американского командования. Все на катере замолчали. До утра никто ни о чем больше не разговаривал. Молча несли каждый свою караульную вахту, меняясь каждые два часа. Утром, когда солнце чуть поднялось над горизонтом, Буторин в последний раз осмотрел в бинокль горизонт и прилегающие воды и отдал приказ двигаться к самолету.

За ночь положение фюзеляжа практически не изменилось. Парамонов и Хейли разделись и прыгнули в воду. Оба сделали по три погружения, после чего снова выбрались, замерзшие и уставшие, на палубу катера и улеглись на теплом от утреннего солнца металле. Федор Салимов принес японский термос, в котором он еще с вечера заварил крепкий чай из найденных на катере продуктов. Хейли и Парамонов стали с жадностью пить и рассказывать. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что фюзеляж разбит вдребезги и непонятно, во время падения или уже в воде его так размолотило волнами. Но людей внутри нет, хотя сиденья сохранились. Хейли утверждал, что вскрыто крепление, которое удерживало под задним сиденьем аварийный набор. Может быть, его унесло водой, а может, его забрали люди.

– Ну, вот что! – принял решение Буторин. – Надо найти надежное местечко и встать на якорь возле острова. Замаскировать наше судно, чтобы его не было видно с воздуха и со стороны моря. Будем прочесывать остров, насколько это возможно нашими силами. Салимов после фронтовых ранений ходок не очень хороший, поэтому оставим его охранять катер, а мы вшестером будем обследовать остров двумя группами.

– Сейчас я принесу снизу аэрофотоснимки, – сказал Хейли. – Помнится мне, что этот остров не очень простой по конфигурации берегов. Определим место возможной стоянки, обследуем и спрячем катер.

Глава 5

Сосновского подвело то, что он оступился. Устала больная нога, но Михаил решил еще немного пройти вперед и отдохнуть на большом уступе, где можно удобно сесть и перемотать бинт на щиколотке. Он понимал, что Шелестов будет беспокоиться, и поэтому решил потерпеть боль и прошагать чуть дальше. И тут посыпались камешки. Сосновский с удивлением подумал, что началось какое-нибудь землетрясение, но потом понял, что земля под ним не дрожит, нет толчков. Просто покатились камешки за его спиной. И когда он на узкой неудобной тропе остановился и все же обернулся, то прятаться и бежать было поздно.

Это был люк. Самый обычный, какие используют на кораблях или подводных лодках. Сосновский прошел мимо него, потому что люк скрывал уступ скалы. Если бы Михаил двигался в обратном направлении, то сразу бы этот стальной люк увидел. Два японца стояли, глядя на незнакомца и наведя на него автоматы. Трудно по этим лицам понять, что ощущают или думают эти солдаты. Слишком непривычные мимика, черты лица, выражение глаз. Нет такого количества эмоций, как на лице европейца.

Один из солдат осмотрелся по сторонам, второй, продолжая наводить автомат, поманил Сосновского к себе рукой. Не подчиняться было глупо, бежать некуда, да и с травмой далеко не убежать. Стрелять? Михаил не успеет вытащить пистолет и навести его на японцев, как из него сито сделают. Ну, значит, мы их нашли, мысленно сказал сам себе Сосновский. Или других таких же. Ладно, берите меня в плен. Будем разбираться.

Теперь Сосновский хорошо разглядел хитрое устройство. Дверь в закрытом состоянии прикрывала прочная сетка с привязанными к ее ячейкам камешками. А в большинстве даже не камешками, а кусками древесины, раскрашенными под камни. Михаила завели в коридор, и дверь сразу захлопнулась. Под потолком загорелся свет – пыльная лампочка в сетчатом защитном кожухе. Здесь оказалось, что солдат было четверо. Незнакомца быстро и тщательно обыскали. Михаил мысленно усмехнулся. Ведь он успел вытащить из кармана и сунуть в щель между камнями спички. Может, Шелестов найдет. Отобрав пистолет и проверив карманы, японцы с интересом осмотрели леску для ловли рыбы с приманкой. Михаилу даже разбинтовали ногу, осмотрев травму, и потом также старательно забинтовали снова.