Бросок кобры

– Как вы понимаете, господа, приятных известий мы вам не привезли, такова наша жизнь. Уже несколько лет, точнее, пять лет и семь месяцев, Интерпол разыскивает некоего террориста, на счету которого семь терактов и более ста человеческих жизней. О его делах вы сможете узнать из данного досье. – Еланчук передал папку Бардину. – По имеющимся у нас данным, он находится сейчас в России, вернее, на территории бывшего Союза. И мы посчитали, что, учитывая нашу напряженную политическую обстановку, не исключена возможность, что Ян, так мы его называем между собой, прибыл в Россию со специальным заданием. О нем можно рассказывать долго, я не стану занимать ваше время, вы ознакомитесь с досье. Мы не уверены, что все указанные в документах теракты совершил именно он, хотя имеет весьма характерный почерк. Ян не принадлежит ни к одной из известных нам террористических группировок, одиночка, работает по найму. В своем роде он уникален, хотя индивидуумов, убивающих людей за деньги, достаточно. Он русский либо поляк, так как лишь этими языками владеет свободно. Лично я убежден, что он – уроженец России. Мало того, он сидел в вашей тюрьме, имеет связи в криминальной среде, его связи были выявлены в Америке и в Германии. Он был арестован в США, имеется его фотография, но полицией Сан-Франциско была допущена ошибка, его приняли за обыкновенного налетчика, так как на то время его отпечатков пальцев не имелось. Фотография нам дает крайне мало, так как последующая экспертиза установила, что преступник был сфотографирован в гриме. Практически мы имеем лишь возраст около сорока лет, рост сто семьдесят шесть, атлетическое сложение, европейский тип лица, что, как вы понимаете, поддается изменению даже без пластической операции. – Еланчук замолчал, пригубил рюмку коньяку.

Пьер Руссо тихо говорил по-французски. Еланчук согласно кивал, поглядывая на Гурова и улыбаясь.

– Мой шеф удивлен спокойствием русских, считает, вы недооцениваете опасность приезда к вам разыскиваемого террориста, – перевел Еланчук, вновь улыбнулся Гурову, явно что-то недоговаривая.

– Объясни своему шефу, что в России ежедневно бомбят, а мы не можем захватить человека, который публично угрожает взорвать атомный реактор, – сказал Гуров.

– Это переводить не следует, – быстро сказал Бардин.

– Я не переведу, господин заместитель министра, но данный факт известен всему миру, – улыбнулся Еланчук. – Сегодня у нас должна состояться встреча с начальником вашей контрразведки и с помощником Президента по безопасности.

– Приятно, что свои встречи вы начали именно с нас. – Бардин тоже попытался улыбнуться. – Видимо, данный факт объясняется тем, что вы ранее работали вместе с полковником Гуровым.

– Не совсем так, просто мы считаем, что именно криминальная полиция имеет наибольшие шансы выйти на след преступника. Он имеет притяжение именно к криминальным структурам. Он не мог через несколько границ везти с собой взрывчатку, значит, он должен получить ее в России. А господина Гурова знаю не только я, он известен и в Германии, и в США.

– Гуроф, хорошо! – Руссо показал большой палец и вновь быстро заговорил по-французски.

– Хорошо, хорошо, переведу! – Еланчук похлопал своего шефа по руке, повернулся к Бардину. – Мы не смеем занимать ваше время. Господин заместитель министра. – И поднялся.

Бардин пожал французу руку, остальным кивнул; когда все вышли, он выпил рюмку коньяку, сплюнул.

– Деваться от этого Гурова некуда!

Все перешли в кабинет Орлова, он воинственно произнес:

– Вы, Юрий Петрович, считаете, что у меня времени больше? Никакого кофе! – буркнул он Верочке, которая стояла в дверях. – Подай в кабинет сыщиков, их только что освободили от дела, они лодыри!

– Прошу, прошу, господа! – Крячко взял француза и Еланчука под руки. – Чем меньше кабинет, тем больше результат.

Еланчук переводил, француз, сняв очки, хохотал, видимо, смешлив был от природы.

– Лева, ты чего наделал? – возмущенно спросил Орлов, закрывая дверь. – Они не знали, как от тебя избавиться, ты сам лично попросил освободить тебя от дела. Теперь в твое личное дело запишут...

– Петр, ты большой генерал и умница, неужели подозреваешь, что я не догадался о цели нашего вызова? – перебил Гуров. – Мое личное дело уже не испортишь. Какой бы Бардин ни был, он мужик, насколько позволяет должность, приличный, мне его жалко. Вот бы он крутился, как карась на сковородке. Ему приказали Гурова убрать. Николаю либо выполнять, либо подавать в отставку. Ты полагаешь, новый министр станет бодаться с президентским любимчиком из-за какого-то полковника?

– Но ведь ты зацепился и мог это дело дожать!

– Мог, не мог, бабушка надвое сказала. А так я отстранен, с меня взятки гладки. А что можно сделать по делу, я и так сделаю.

– Я знал! – Орлов пнул свое кресло, схватился за ногу. – Черт бы тебя побрал!

– Еще в “Чапаеве” говорили о мебели и Александре Македонском.

– И чего ты, Юрий Петрович, все посмеивался, когда твой шеф тебе говорил, а ты не переводил? – спросил Гуров, входя в свой кабинет.

Еланчук рассмеялся, что-то сказал Пьеру Руссо, они начали смеяться вдвоем.