Бросок на Альбион

На секунду шорох затих, звезды словно совещались о чем-то. Посовещавшись, приняли решение, и одна из них сбросила людям в башне без крыши веревку.

Раздумывать было некогда. Утро вот-вот могло вспугнуть людей и звезды.

– Харальд, ты первый! – никогда еще Ульв не приказывал.

– А вдруг ловушка! – ужаснулся бесстрашный Халльдор.

– Это не ловушка, – твердо сказал Харальд, но первым послал наверх Халльдора.

Они выбрались по веревке на волю, сказали нежданным своим спасителям: «Да хранит вас Бог!» и побежали к казармам, где в полной боевой готовности ожидали их веринги, предупрежденные все теми же спасителями.

Ночь еще держала мир в сонной неге, когда дружина Харальда отправилась к пристани. Вождь с группой верингов свернул в сторону. Воины ворвались в богатый дом, без труда сняли стражу. Харальд зло крикнул греку, уже связанному, с яркой ссадиной на левой щеке:

– Где Мария?

– Там, в спальне. На втором этаже.

Люди кинулись наверх. Топот крепких ног не разбудил знатную даму, племянницу Зои, и ее служанку. Они только что пришли из дворца, где племянница имела неприятный разговор с императрицей. Зоя Могучая давно мечтала не просто оставить у себя на службе удачливого северянина, светловолосого красавца, но привязать его к себе, опутать паутиной бытовых дел и обязанностей. Харальд избежал все расставляемые ею ловушки. У Зои осталась только Мария. Императрица понимала, что брак ее племянницы с вождем верингов одобрят далеко не все в Константинополе, но ей нужен был верный веринг. До вчерашнего вечера, когда тот с непреклонностью северянина сказал:

– Я должен ехать на родину.

Арестовав его, она вызвала к себе племянницу, которая по доброте юной души не только поверила во все, что говорила ей раньше «ласковая тетушка» о славном Харальде воине, но и успела влюбиться в него. И вдруг Зоя резко изменилась. Она сказала:

– Ты не могла его очаровать. Он должен умереть. Он враг греков.

Мария ничего не понимала в государственных делах, для ума ее девичьего слишком сложна была логика императрицы. У влюбленных юных девиц, тем более из знатных семей, своя странная логика, неподвластная, непонятная логике повелителей.

– Но почему, тетушка? – со слезами на глазах спросила Мария. – Если он не хочет жениться на мне, зачем его убивать? Разве…

– Не реви! – сказала Зоя и, сжалившись над юной душой, подарила Марии большую золотую брошь, перевела разговор на другую тему. Девушке даже показалось, что с Харальдом все уладится. Спала она в ту ночь беззаботно.

Разбудил ее дерзкий голос вождя верингов:

– Вставай! Одевайся!

Недовольный Харальд торопил служанку:

– Быстрее! Помогай ей одеться, чего стоишь, как валун у дороги! Не нужно вещей!

Грозный голос веринга подействовал на женщин. Через несколько минут Мария выбежала из дома. Ее подкинули на коня. Веринги поспешили к пристани. Там две галеры готовы были к отплытию. Мария все еще не могла понять, полусонная, что происходит, радоваться ей или плакать. Вот уже она на галере, вот и солнце, еще невидимое, разогнало тьму земную, растворило в небе звезды. Галеры отчалили от пристани. К Золотому Рогу держали они курс. Прохладные струи морского ветра напрягали паруса, напряженно работали весла. Злые лица верингов были обращены вперед. Харальд зычным голосом отдавал команды.

Галеры быстро летели к железным цепям, которые преграждали путь всем, кто по недоброй воле пытался ворваться в Константинополь, либо выйти из столицы империи без разрешения на то императора.

Цепи железные – последняя надежда Зои. Она уже знала о дерзком побеге верингов и спокойно ожидала финала этой печальной для Харальда истории. Много битв выиграл он, много взял городов. Но с Зоей Могучей ему не совладать.

– Гребцам налечь на весла! – командовал вождь. – Остальным перебежать на корму. Полный ход. Быстрее. Не жалейте весел! Не жалейте рук своих! Родина ждет нас, веринги!

Галеры, задрав носы, мчались на железные цепи. Мария смотрела на Харальда и восторгалась этим сильным человеком, который – она теперь это поняла! – никогда не будет ее мужем, а он в упоении битвы – последней своей битвы здесь, на Юге – не замечал ни восторженных глаз Марии (она в этот миг была удивительно хороша!), ни внимательных взоров верингов, готовых исполнить с точностью до мгновения приказ вождя. Галеры с влажным скрежетом железа о дерево взлетели на цепи. И крикнул Харальд:

– Всем вперед, на нос! Гребцам налечь на весла!

Люди бросились вперед, на нос скрипевших от дикого напряжения галер. Первая из них, где стоял на носу Харальд, медленно, с надрывом, сползла с цепи в воду по ту сторону Константинополя, гребцы на радостях сделали несколько мощных махов, ветер рванул паруса, и в этот миг раздался ужасный звук. Там, на второй галере, железная цепь оказалась сильнее дерева, сильнее людей. Сочный, рванувшийся в небо хруст досок, яростное человеческое «Аа-а!», плеск угрюмой волны, удары собственных сердец, – все смешалось в единый гибельный звук: вторая галера, зависнув на цепи, не выдержала, надломилась, раскололась пополам и двумя половинками нырнула быстро в воду.