Бросок на Альбион

– Где путник? Почему он не сидит за нашим столом? – спросила она слугу.

– Его нет, – ответил тот спокойно. – Он исчез. Как появился, так и исчез. Мы искали его.

– Он – путник, – вздохнула служанка. – Куда хочет, туда и идет. Разве можно его найти? Земля большая.

– Молчите. Не до вас, – перебила слуг Эллисив, но больше она этого путника никогда не видела.

ВАРИАНТ ВИЛЬГЕЛЬМА

«То, что другой может отнять силой, следует отдавать самому из политических соображений».

Артхашастра. Древнеиндийский трактат. IV-II вв. до н. э.

«Никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она».

Дхаммапада. Древнеиндийский трактат. III-II вв. до н. э.

Вильгельм находился в Нормандии, когда узнал о восстании саксов в окрестностях Дувра. Не успел он принять какое-либо решение, как к нему пожаловал с повинной граф Булонский Евстафий, который согласился возглавить восстание, неумело руководил войсками при штурме крепости, чудом остался жив, покинул своих людей и саксов и явился в Руан. Король Англии Вильгельм I Победитель пожурил Евстафия, но крепко наказывать его не стал, простил: покорных людей он любил всегда, неплохие это люди в руках победителей.

В том же 1067 году в Герфордской области организовал сопротивление нормандцам Эдрик. Саксы и бритты Корнваллиса заключили впервые в истории своих взаимоотношений союз. Вильгельм уже был в Англии. Без особого труда взял он город Эксетер, оплот Эдрика, разогнал восставших.

Год закончился. Англосаксы не сложили оружия. Покидая родные края, они уходили на север от Лондона. В Нортумбрию и Мерсию прибыли, бежав от Вильгельма, Эдвин и Моркар, включились в освободительную борьбу. Они контролировали большую территорию от Оксфорда до Твила, заключили с вождями валлийских племен оборонительный союз. Столицу сопротивления, «Большой стан Независимых», они устроили в городе Йорке. Здесь, однажды вечером, бойцы дали клятву не спать под кровлей до тех пор, пока на Альбионе не останется ни одного норманна.

Узнав об этом, иноземцы назвали этих людей дикими.

На север перебрался законный король Англии Эдгар. Почему же бежали от Вильгельма люди? Кто был повинен в том, что содеяли нормандцы на Альбионе в ближайшие три года? Сторонники дюка Нормандии могут обвинить во всем англосаксов, вспомнив и «обещание» Эдуарда Исповедника, и нарушение клятвы Гарольдом, и законную коронацию архиепископом Йорка Альредом победителя Гастингской битве… Логика таких ответов ясна, она – корыстна, и, если принять эту корысть, эту логику, тогда можно, вслед за нормандцами, обвинить в мятежных действиях, в разбое, в бандитизме всех, кто с оружием в руках встал на защиту своей родины, тогда можно и оправдать все злодеяния нормандцев на Альбионе.

Король Шотландии Малькольм (его еще называли Кенмором) принял Эдгара, юного, безвольного красавца, его сестер, родственников и многочисленных друзей, как законного и настоящего короля, даже женился на его сестре Маргарите, что, естественно, повысило шансы саксов в борьбе против нормандцев… и не об этом ли мечтал коварный Вильгельм, просчитав, как хороший игрок, сложнейшую партию на несколько ходов, на три-четыре года вперед, и не потому ли он содержал Моркара, Эдвина, Эдгара и других знатных пленников в прекрасных условиях, предоставив им возможность свободно передвигаться по городу, доверяя им полностью?!

Обладая великолепным политическим чутьем, Вильгельм, изучив с помощью Ланфранка историю острова за последние полторы тысячи лет, прекрасно чувствовал, что Альбион можно и нужно завоевать. Именно завоевать остров, а не покорить англов, данов, норвежцев, скоттов, пиктов, ирландцев, как то делали все полководцы, вожди, короли до 1066 года. Для того, чтобы выполнить эту сверхзадачу, вновь коронованному королю короны было мало. Нужна была война. Война на разорение, на порабощение, на уничтожение не только самых сильных и стойких вождей племен и народов, не только духа этих же племен и народов, но и самих этих народов. Ни о каком покорении двух-трех племен не могло быть и речи. Только завоевание всего острова.

Жадные глаза тех, кто видел привезенные в Нормандию сокровища Альбиона, толпы желающих – и простолюдинов, и представителей знати – готовых пойти за Вильгельмом, говорили о том, что у него появилась прекрасная возможность именно завоевать Альбион, сделать в исторически кратчайшие сроки то, что не удалось еще никому.